Семь касаний

Мы сидим на кухне с одним единственным включённым рожком на стене. Света от него немного, зато уютно. За окном почти ночь, но спать не хочется. И я не спешу выпроваживать засидевшегося гостя. В отличие от меня ему точно завтра рано вставать – рабочая неделя в самом разгаре. Но Эден на удивление гармонично вписывается в моё добровольное одиночество, не нарушая его. И я ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы он уходил. Потому как могу развлекаю: нарезаю ещё сыра, добавляю на блюдо фруктов, позволяю Эдену наконец-то открыть бутылку, которую он принёс с собой – после того, как мы вместе приговорили одну из моих. И ни на минуту не замолкаю. Эден – чертовски притягательный собеседник. Кажется, я рассказала ему всю свою жизнь.

– Не знала, что из черники делают вино.

– Ага. Мой приятель в Сент-Джоне. Начал забавы ради для себя и друзей, потом набил руку. Теперь продаёт. Говорит, теоретически это возможно из любых забродивших ягод.

– Всё равно странно. Непривычно, – приподнимаю наполненный бокал на свету, слегка раскачивая. Принюхиваюсь. Пахнет, как обычное виноградное. Молодое Сагрантино или Шираз. – При слове «вино» сразу представляются зелёные холмы и виноградники. Знаешь, такими ровными рядами убегают вдаль. И обязательно солнце с голубым небом. Где-нибудь в Чили или Италии. Или в Провансе.

– И огромный замок, да? – Эден наливает себе, с озорной улыбкой отставляет в сторону бутылку.

– Можно без замка, – смеюсь я. Выразительно обвожу взглядом стены. – У меня и так есть.

– Этот не считается.

– Почему это?

– Он неправильный. Без призраков и скелетов.

– Не будь так уверен. – Мне точно не стоит больше пить. Несу какую-то чушь и не могу остановиться: – Может, у меня полно скелетов.

– И где же ты их прячешь? – Эден явно старается говорить с серьёзным лицом, но лукавые бесята в глазах выдают.

– В шкафу в спальне, – вырывается у меня с глупым смешком, и что-то во взгляде Эдена меняется.

– Покажешь мне? – громко шепчет он, наклоняясь ближе.

– Подумаю об этом, если будешь хорошо себя вести.

– Сомневаешься?

Мне нравится, как он пристально смотрит мне в глаза, как по телу разливается тепло. И что-то ещё. Наверное, я просто пьяна.

Пауза затягивается, становясь слишком оглушительной, чтобы молчать дальше.

– Поживём-увидим, – прячу смущение за бокалом.

– А ты прагматик, – Эден выпрямляется, с привычной полуулыбкой поднимает свой, салютует им: – За мечты, которым суждено сбыться.

Вино лёгкое, сладковатое, но не приторное, с едва ощутимой кислинкой. Пьётся приятно, не оторваться. И я незаметно выпиваю до дна.

– Ну как? – В отличие от моего бокал Эдена опустел лишь на четверть.

– Замечательное, – искренне хвалю я. – Надо будет купить несколько бутылок. Будешь моим поставщиком? Или придётся знакомить с приятелем.

– С ним поосторожнее.

– С другом? – глупо хихикаю, понимая, что Эден имеет в виду вовсе не его.

– Хмельное, – он вдруг встаёт. Перехватив взгляд, с видимым сожалением кивает на часы над моей головой, словно извиняется: – Пора. Поздно.

– Ладно.

Тоже поднимаюсь. Чувствую, как кружится голова. Не сильно, чтобы всерьёз беспокоиться, но достаточно, чтобы не делать резких движений.

Эден снимает с вешалки пальто, медленно идёт к двери, я семеню следом. Мне хочется его задержать, но боюсь показаться глупее и навязчивее, чем уже. Не упрашиваться же остаться. Наверняка у него есть дела поинтереснее, чем полночи распивать со мной вино и слушать занудные истории. Мы ведь с ним даже не друзья. Мы, в общем-то, никто. И вряд ли когда-нибудь увидимся. Слишком разная жизнь, ничего общего, кроме дурацкой машины Альберта, которую в любом случае собираюсь отдать Филу.

На веранде неожиданно холодно и темно – идиотка, я даже забыла включить наружный свет.

– Прости. Я сейчас, – зябко втягиваю пальцы в рукава, собираясь вернуться, чтобы зажечь фонарь на крыльце.

– Это ты прости, – Эден делает шаг назад, оборачивается. Бросает, не глядя, пальто на перила, берёт меня за запястье, приближаясь почти вплотную.

– За что? – не понимаю я.

– За это, – он обхватывает моё лицо ладонями. Они горячие, мягкие, уютные, но держат крепко – не вырвешься. Я и не пытаюсь. Смотрю, задрав голову, в глаза, в которых блестящими точками отражается луна. Или это так причудливо падает свет. – Не могу просто взять и уйти, Мэдисон.

– Тогда не уходи, – я снова говорю глупости, но думать связно не получается. Мыслей слишком много и сразу, чтобы уцепиться хотя бы за одну.

– Если не уйду, мне придётся тебя поцеловать.

– Это плохо?

– Скажи мне ты.

– По правилам ты должен был пригласить даму хотя бы на одно свидание, – улыбаюсь я.

– Теоретически их было три.

Мне безумно нравится, что между нами происходит сейчас, хотя уверена – происходить не должно. Но и отказываться не собираюсь.

– Убедил, – обнимаю за шею, тянусь губами к его.

У нашего первого поцелуя вкус черники и вина.

И что-то ещё