Семь клинков во мраке

– Ничего не могу поделать. Вино прямо насквозь пролетает. Слышишь меня?

– Я же с тобой как-то разговариваю.

– Да нет, ну, не в смысле мой голос. Но ты слышишь, как я… ну, в процессе?

Третта моргнула, поморщилась.

– Это имеет значение?

– Ну, не могу я, когда ты слушаешь! Может, музыку сообразишь или типа того?

– Да еб твою, какая разница?! – Третта снова двинула кулаком по двери. – Я и так знаю, чем ты там занята!

– И это у революционеров считается этикетом? Да вы, ребята, воистину дикари.

– Я не обязана потворствовать твоему высокомерию.

– А я не обязана не обоссать все ваши красивенькие полы. Просто подумала, что тогда все мы будем чуточку счастливее.

– Пять секунд. – Третта для убедительности пнула дверь. – Потом или ты тут, или я там. И, напоминаю, я при оружии.

– Ладно, ладно! Расслабься, хули.

С той стороны донеслось кряхтение, которое Третта старательно пропустила мимо ушей, затем последовал шум стекающей по трубе воды. И, после слишком уж облегченного вздоха, из-за приоткрывшейся двери выглянули голубые глаза.

– Было бы быстрее, – вытянула Сэл закованные в кандалы руки, – без этих штук. Не говоря уже о том, что было бы человечнее.

– Человечность ни при чем, – кратко бросила Третта. – Это вопрос безопасности.

– Безопасности… – Сэл вскинула светлую бровь. – И чем тогда, по-твоему, я там в туалете собиралась заняться?

Третта и бровью не вела, когда умирали сотни людей. И теперь ее несколько раздражало, что из-за слов Сэл к щекам почему-то мигом прилила кровь.

Вернее, откровенно бесило.

– Я терплю твои выходки ради необходимой информации, – процедила Третта. – Но ради следования правилам я могу и перестать.

– Разумеется. Не хотела оскорбить. Просто стало любопытно, учат ли в уэйлесских академиях, как там все устроено. – И прежде чем Третта успела ответить – или ударить, – Сэл протянула ей локоть, как будто предлагая прогуляться. – Пройдемте-с?

Третта уставилась на этот локоть и задумалась, не врезать ли ей все равно – хотя бы из принципа. Однако драгоценное время лучше было потратить на выяснение сведений о судьбе Кэврика. Поэтому пришлось всего лишь пожестче схватить пленницу под руку и потащить обратно по коридору.

– Значит, ты была там, – пробормотала Третта, – когда Бессонная пала. Среди солдат Империума, посланных сопровождать Враки. – Она сощурилась, выплюнула имя: – И Алое Облако.

– Была, – согласилась Сэл. – Я видела… я все видела.

– Тогда ты понимаешь важность Революции. Ты наблюдала варварство Империума и его ненавистных Дарований собственными глазами. Ты понимаешь, против чего мы выступаем.

– Понимаю, – ответила Сэл. – Но сомневаюсь, что понимаешь ты. Тебя удивляет, что я служила в имперской армии?

– Скиталец по своей сути предатель. Ты могла стать им только после предательства.

– А я-то думала, ты обрадуешься, что я оставила Империум.

– Это касается только тебя и вашей гнусной богини. – Третта провела Сэл вниз по лестнице. – Меня беспокоит лишь судьба моего солдата. – Она вперила в Сэл взгляд. – Так ты видела Кэврика потом?

– Если не видела, то ты никогда не узнаешь, что с ним стряслось, – отозвалась Сэл. – И сразу же меня пристрелишь и заляпаешь моими мозгами все полы, на которые я столь учтиво не стала ссать.

– Не знаю, с чего ты взяла, что скиталец или имперка может запугать меня мочеиспусканием…

– Думаю, дело в твоем милом мундирчике, – перебила Сэл. – Выглядишь так, будто пятна выводят тебя из себя.

– …но это бесполезно. Я знаю, что ты пытаешься сбить меня с толку. – Третта с силой дернула Сэл за локоть, заставляя остановиться. Пронзила ее острым как бритва взглядом. – Неважно, какие клятвы ты приносила и нарушала, я добьюсь от тебя правды. Добровольно или клинком.

Сэл не отвела взгляда. И в нем больше не осталось веселья, не таились шуточки, ждущие своего часа, или готовые слететь с языка ехидные замечания. Ее глаза были ясными, голубыми, словно небо после бури, достойными шрама, что пересекал правый глаз. Такие глаза принадлежали мертвецам и тем, кто их убивал.

И голос ее был вкрадчивым как ночная тьма.

– Что ж, – произнесла Сэл, – надеюсь, он заточен.

Третта была жесткой женщиной. Жесткой женщиной, которой нужно было напомнить этой пленнице-скитальцу, что она видела смерть сотни ее собратьев и увидит еще. Жесткой женщиной, которая не должна вздрагивать от таких слов.

– Солдат! – рявкнула она.

И тем не менее нигде не сказано, что жесткая женщина не может перепоручать задачи.

– Воен-губернатор!

К ней подскочили двое – видимо, не сообразили, кого именно она звала, – и, замерев, бодро отдали честь. Когда Третта толкнула в их сторону Сэл, они немного растерялись, но подхватили ту под руки.

– Отвести пленницу в допросную, – скомандовала Третта. – Оставить там и запереть до моего возвращения. – Она смерила Сэл настороженным взглядом. – С ней не разговаривать. Я понятно выразилась?

– Да, мэм!

Солдаты еще раз отдали честь, подхватили Сэл и отправились выполнять приказ. На мгновение глаза пленницы, голубые и пустые, задержались на Третте, прежде чем их испещренная шрамами обладательница скрылась за углом.