Семь клинков во мраке

Я остановилась так близко, как смогла. Подняла ствол и навела его на Лиетт. Снизу я видела смятение и страх на ее лице, когда она увидела меня, направляющую на нее оружие. Я глубоко вздохнула и задержала дыхание.

Моргнула.

Открыла глаза.

Джинду возник за ее спиной, обнаженный клинок сиял, его глаза были холодны и сосредоточены на ее шее.

Я выстрелила.

Он замахнулся.

Небо окрасилось кровью.

Я услышала крик Джинду, когда пуля пробила ему плечо. Услышала вскрик Лиетт, когда клинок, не задев ее шею, полоснул по спине, и она упала с крыши. Слышала, как ноги чавкают по грязи, когда я бросилась вперед, прыгнула, протягивая руки, чтобы поймать ее. Услышала, как ударилось о землю тело, когда упала на живот.

Правда, я не услышала звука, с которым она приземлилась на меня, но, пари держу, он был противный. Она, морщась, сползла с меня. Я посмотрела вверх, и она протянула мне руку. С ворчанием Лиетт помогла мне подняться, сжала мои пальцы и положила ладонь на плечо. Она пристально глянула на меня, и на мгновение я забыла, что сделала.

– Ты вернулась за мной, – прошептала я.

– Вернулась, – кивнула она, сдерживаясь, чтобы не улыбнуться. – Ты спасла меня.

Я кивнула на кровь, сочившуюся из раны на спине.

– Почти.

– Я справлюсь. – Она глянула поверх моей головы на огни и трупы, украшавшие город. – Возможно.

– Нужно убраться отсюда, – рыкнула я. – Здесь небезопасно.

– Все нормально, – уперлась она. – Я справлюсь.

– Ты не создана для такого.

Не мигая, она смотрела на меня.

– Я только что подстрелила человека. Вполне себе.

– Из гигантского арбалета, да, – ответила я. – Но он не человек, он Дарование и…

– И я пробила ему гребаные кишки. – Она сбросила мою руку. – Я справлюсь, Сэл. Я должна тебе помочь. Должна…

– Ты должна уйти.

– Он почти убил тебя. – В ее голосе проскользнула паника. – Ты не справишься с ним в одиночку. Если он жив, тогда…

– Тогда ничего не меняется, – сказала я, беря ее за руки. – Я уничтожаю все, к чему прикасаюсь. Я сожгу этот город дотла, и неважно, выживу я или умру. Но я не позволю тебе сгореть вместе с ним. – Я задохнулась. – Ты была права… ты всегда права. Ты…

Я прижала пальцы к губам. Втянула запах масла, Праха и цветов, которые видела во сне. Я закрыла глаза, стараясь не замечать, как она вздрагивает и прерывисто дышит.

Будь мы в опере, я бы сделала на этом месте замечательную увертюру. Мы бы признались друг другу в истинных чувствах, я бы во всем разобралась, и мы ушли бы со сцены вдвоем. Я всегда считала, что у меня есть речь или хотя бы пара хороших слов на такой случай.

Но все, что я хотела сказать, обращалось пеплом во рту, душило меня, когда я пыталась это выговорить. И когда она взглянула на меня в ожидании, сказать мне было нечего.

А потом раздался звук грома. И все стало неважно.

Я обернулась на звук и в окутанном дымом небе увидела птиц, чьи огромные крылья поднимали столбы пепла и раздували пламя. Из-за их спин сверкнули дуги молний, громовые стрелы обрушились на город внизу, круша укрепления, баррикады и все вокруг.

Я услышала песнь Госпожи. Увидела вспышки фиолетового света на улицах. Взрезающие воздух порталы собрались ореолом вокруг мастера дверей, создавшего их. В следующее мгновение войска в имперской фиолетовой форме, с оружием, сверкающим льдом и пламенем, вышли из дюжины точек.

– Рассредоточиться! – выкрикнул один из офицеров. – Найти предателя Вракилайта! Убить любого, кто попытается…

– Десять тысяч лет!

Боевой клич Революции сотряс воздух, когда они вышли из-за баррикад. Грохот ружей и пушек столкнулся с шипением пара и треском пламени, когда противники сошлись среди города, утопленного в крови, вспышках огня и грохоте снарядов.

Я взглянула на Лиетт и сказала всего одно слово:

– Иди.

Она заморгала, беспомощно открывая рот. Но ни произнесла ни звука. Она сунула руку в карман и достала оттуда маленькую коробочку. Вложила мне в руку, сжала пальцы и отвернулась.

– Выживи, – сказала она. – Иначе я тебя убью!

Какая бессмыслица.

Но я ничего не ответила, пока она не скрылась за углом.

Глянув на коробочку, я открыла крышку. Мое лицо, искаженное отражением, изуродованное нацарапанными символами, смотрело на меня из пятнадцати металлических кругов.

Какофония закипел от радости.

Патроны.

Она сделала для меня еще патронов.

Я резко втянула воздух. Вытащила три. Достав револьвер из кобуры, вложила патроны в барабан и защелкнула. Его нетерпение горело так ярко, что, казалось, моя рука сейчас вспыхнет.

Было больно.

Но это не самая сильная боль, которую мне довелось испытать.

59 Нижеград

Я опустила голову и попыталась отрешиться от звуков приближающегося конца света. Тело болело – раны не заживали, дыхание не восстанавливалось, каждая косточка дрожала, стоило мне сделать шаг. Но я продолжала бежать. Продолжала дышать. Не поднимая глаз от земли, мчалась вниз по улице туда, где оставила Враки.