Семь клинков во мраке

– Можно «теоретически» дышать точно так же, как можно «теоретически» упиться настолько, чтобы суметь удовлетворить себя орально, – отозвалась Лиетт, поднимаясь и отряхивая юбку. – То есть сам по себе процесс осуществим и результат его очарователен, так что кому какое дело. – Она поправила очки на переносице. – А так как мои испражнения куда ценнее прочих, надеюсь на твое понимание, ведь я не вижу смысла тратить их на очередного революционного болвана.

Я потерла глаза. У моей досады было две стороны. Первая – потому что я просила ее больше никогда о этом не упоминать. И вторая – потому что этот парниша был мне нужен живым.

– Ты можешь его расписать или как?

– Разумеется. – Взгляд Лиетт скользнул к месиву из костей и крови, которое прежде было обитателем. – Впрочем, разумнее было бы потратить мое время на изучение этой аномалии. Возможно, это первое материальное свидетельство, оставшееся после воздействия магии Обители.

– Ага, а ты была бы свидетельством того, с какой легкостью он способен раскатать женщину тонким слоем, если бы не я, – прорычала я. – Если бы не я, ты сейчас была бы мертва. Третий закон. – Я ткнула в Кэврика. – Оживляй.

– Зачем? Он тебе нравится? – Лиетт окинула его подозрительным взглядом. – Он что… такой забавный или как?

– У меня есть предложение. Если он умрет, я отстану, так что ты сможешь спокойной копаться в кишках той дряни. Но до тех пор – работать.

Лиетт окинула меня внимательным уличающим взглядом. Она никогда не обвинит меня вслух, разумеется. Не то чтобы ей не нравились мужчины, хотя она и не нуждалась в них вне профессиональной сферы. Скорее…

Такой интеллект, как у нее, – проклятие. Чем больше понимаешь мир, тем меньше ему доверяешь. Она слишком остро осознает, как быстро люди умирают, ломаются, уходят.

И интеллект ничуть не уменьшает боль, когда это происходит.

– Моя голова… – избавил меня от разговора стон.

Я глянула на Лиетт и двинулась к Кэврику, который наконец очнулся после своей мимолетной очной встречи со смертью. Он снова простонал и поднялся на четвереньки. Обхватил руками голову, словно проверял, на месте ли она. Я его не осуждала; немногие бы выжили после такого удара.

– Полегче. Без резких движений.

Я опустилась на колени и помогла Кэврику усесться нормально, на задницу, прислонила его спиной к стене, в которую он влетел. Кэврик уставился на пробитую в досках вмятину и тупо моргнул.

– Это я сделал?..

– Скорее – он, – я ткнула большим пальцем в безголовое чудище позади нас. – Но все-таки отдам тебе должное, вмятину ты проделал славную. – Я осмотрела Кэврика. Сильного кровотечения не заметила. – Ну… ты как?

– Бывало и получше, – проворчал он и сплюнул на землю; слюна была чистой – значит, обошлось и без внутренних кровотечений.

– Ничего не сломал?

Кэврик потряс головой.

– По крайней мере, не чувствую. Хотя, надо признать, я пока не понял, чувствую ли что-либо вообще. После такого удара, наверное… – Он умолк, заметив на ладони знаки, и поднял на меня широко распахнутые от ужаса глаза. – Это чаропись. Магия.

– Не благодари, – пробормотала за моей спиной Лиетт.

– Тебя сильно потрепало, – ответила я, пропустив ее слова мимо ушей. – Знаю, Революция порицает магию, но иного способа тебя подлатать не было, и ладно, ты же все равно меня сейчас не слушаешь, м-да.

Кэврик в панике пытался соскрести символы с кожи. Революция глубоко погрязла в недоверии к магии – десять тысяч лет в рабстве у магов, все дела, – но истерики мне были совершенно ни к чему.

– Эй… эй! – Я схватила его запястья. – Спокойно. Они тебя не убьют.

– Могут, – заметила Лиетт. – По крайней мере, если нанести их неверно. – Она поправила очки. – Стоило бы беспокоиться, будь я способна на ошибку.

– Каждая строка каждой книги, каждое учение, которым благословил нас Великий Генерал, говорят об обратном! – тщетно бился в моих руках Кэврик. – Это скверна! Это противоестественно! Это…

– Удерживает тебя на этом свете, – закончила я за него. – Как только убедимся, что сей факт не изменится, можешь их стереть. Великому Генералу знать не обязательно.

– Мои солдаты, – прошептал Кэврик.

– А? – Я моргнула. – А, да, солдаты. – Я оглянулась на темнеющие в пыли пятна. Видимо, он не понимал, почему рядом нет тел. – Ну, не думаю, что они кому-нибудь расскажут. Я отнесла их в вашу железную машину смерти. Решила, ты захочешь вернуть их в Нижеград для похорон.

– Кремирования, – поправил Кэврик. – Захоронение – трата земли, на которой можно разместить производство. – Он закряхтел, пытаясь подняться, и упал обратно. – Ну, так говорит Великий Генерал.

– Вы, нули, мрете в таких количествах, что его можно понять. – Я фыркнула. – А ваш Славный Генерал не учит сражаться с обитателями?

– Мы вообще не должны были их встретить, – ответил Кэврик. – Никого не должны были встретить, честно говоря. Планировалось простое задание – найти наших шпионов, Неумолимого и Карающего. Их направили сюда наблюдать за беглыми преступниками.