Семь крушений: Экономические кризисы, сформировавшие глобализацию

Случай 1970-х годов, когда началась новая волна глобализации и инноваций в международном управлении, является более сложным. Его можно рассматривать как отрицательный шок предложения, но возникший в результате резкого роста мирового спроса. Шоки спроса и предложения могут быть связаны между собой: в данном случае большой положительный шок спроса в 1960-х годах, частично подпитываемый денежными мерами в США, вызвал дефицит товаров, а затем действия производителей товаров по ограничению предложения с целью повышения цен посредством монопсонизма. Некоторые ограничения предложения возникли по старым причинам: плохая погода снизила урожайность или привела к неурожаю. Наиболее ярким примером контроля над предложением, который затем послужил привлекательной моделью для подражания другим экспортерам товаров, стал нефтяной картель ОПЕК. Значительное повышение цен на нефть в 1973-1974 годах, а затем снова после свержения шаха и иранской революции 1979 года в сочетании с ограничениями поставок привело к дефициту: проблемы 1840-х годов вернулись. Возникла всеобъемлющая нехватка продовольствия, нефти, за которой последовала конкуренция за ресурсы. В то время иногда считалось, что ограничения предложения - это одноразовый эффект, что неурожай не повторится, а нефтяной картель (и другие картели производителей) ослабнут. Но затем правительства богатых стран попытались отсрочить необходимую адаптацию к новой структуре относительных цен путем дальнейшего расширения экономики и тем самым породили не временную, а устойчивую инфляцию.

Рисунок I.1. Отношение мирового экспорта к ВВП (процент) (Источник: Луис Катао и Морис Обстфельд, Введение к книге Catão and Obstfeld, eds., Meeting Globalization's Challenges: Policies to Make Trade Work for All [Princeton: Princeton University Press, 2019]).

 

В сегодняшней версии шока предложения после 2020 года возвращается дефицит не только продуктов питания, но и некоторых ключевых элементов цепочек поставок (от стеклянных флаконов для хранения и доставки вакцин до ноутбуков и компьютерных чипов). Проблемы, вызванные коллапсом экономики Covid-19, не являются следствием недостаточного спроса, а скорее напрямую вытекают из того, что правительства по всему миру свернули экономику, чтобы защитить свою медицинскую инфраструктуру от чрезмерной нагрузки.

В этих современных негативных шоках предложения дефицит ограничивается конкретными секторами экономики, в ряде промежуточных товаров, необходимых для производства. Во время Первой мировой войны в центре дефицита были поставки боеприпасов, в частности снарядов, а также продовольствия. В 1970-х годах это была нефть, поскольку резко возрос спрос на автомобили с экономичным расходом топлива и усовершенствованные системы отопления в домах. В сценарии после 2020 года сначала медицинское оборудование, некоторые фармацевтические препараты и вакцины, затем электронные компоненты, в частности микросхемы (порождая "чипаггедон"). В дальнейшем дефицит будет нарастать, так как ограничения поставок вызывают новые производственные проблемы, а взаимосвязанные сети напрягаются и распадаются. Дефицит вызывает конкуренцию, войны на торгах между различными странами за дефицитные продукты. Дискуссия о том, как адаптироваться к дефициту, быстро превращается в дебаты о том, как лучше управлять распределением: с помощью экспертов или технократов, или с помощью народных и демократических механизмов. Возникает потребность в более народном контроле. Во время Первой мировой войны недовольство вылилось в революционную волну, которая прокатилась из России, Восточной и Центральной Европы на запад; в 1970-х годах оно привело к кризису неуправляемости; сегодня оно вызывает дебаты о компетентности правительства и несостоятельности технократов. Часто возникают кратковременные споры по таким вопросам, как поставки кукурузы в Ирландию во время голода 1840-х годов, или поставки стали для снарядов во время Первой мировой войны, или нефти в 1970-х годах, или вакцин и полупроводников сегодня. Конкретные проблемы вполне могут быть решены, но мощные чувства, которые они вызывают, остаются в политическом воображении надолго.

Сохранение тревоги и убеждений о дефиците - это реакция на подавляющий характер шока. В условиях отчаяния только дикие, утопические решения выглядят так, как будто у них есть хоть какой-то шанс на успех.