Семь крушений: Экономические кризисы, сформировавшие глобализацию

Германия, Япония и Китай образовали мощный блок, выступивший против призыва США к G20 ограничить профицит и дефицит счета текущих операций 4 процентами ВВП. Йошихико Нода, министр финансов Японии, сказал, что у каждой страны "свои обстоятельства". На тот момент прогнозировалось, что профицит Японии составит 3,1 процента ВВП за год, по сравнению с 4,7 процента Китая и 6,1 процента Германии (эти оценки оказались слишком высокими для Китая и Германии: в итоге цифры составили 3,9 и 5,7 процента). В Европе реакция на G20 была омрачена обвинениями в том, что Германия толкает Еврозону в еще более глубокий кризис, в частности, обвинениями в том, что Ирландия опрокидывается в финансовую пропасть. Бюджетно-налоговая политика стала ящиком для разжигания международной напряженности.

Именно разочарование в традиционной многосторонности и ее ограничениях заставило Китай переосмыслить свое взаимодействие с миром и продвигать институциональные рамки глобализации иного рода. Новый лидер, Си Цзиньпин, дал сигнал о самом решительном разрыве с тридцатилетней стратегией Китая по работе в рамках системы. В 2013 году, посетив Астану в Казахстане, он объявил о первой части того, что станет инициативой "Пояс и путь": инициатива по созданию инфраструктуры для наземной глобализации ("Пояс"), чтобы привлечь территории в центре Евразийского континента, которые были в центре старого Шелкового пути. Позже, в Индонезии, он объяснит океанический эквивалент ("Путь"). Возникла бы новая геополитика. Выражаясь поэтической терминологией, в Астане он объяснил, что "почти мог слышать колокольчики верблюдов, перекликающиеся в горах, и видеть клубы дыма, поднимающиеся из пустыни". Си хотел создать новую валютную систему, построенную на основе предыдущего сотрудничества между Россией и Китаем. Что-то новое должно было занять место старой долларовой системы. Как сказал Си, цитируя казахского поэта и провидца XIX века Абая Кунанбаева (Абай Кунанбайулы), «Мир подобен океану, а наше время - сильному ветру. Волны спереди - это старший брат, а сзади - младший. Подгоняемые ветром, волны сзади постоянно давят на волны впереди». Новая волна глобализации била по старой американской конструкции.

 

Денежно-кредитная политика

Скоординированная фискальная экспансия потерпела неудачу; многосторонний подход ушел в песок; все, что оставалось, - это монетарные действия. В ставшей знаменитой фразе глава Федеральной резервной системы Джереми Стайн объяснил, что деньги попали во все щели. Это выглядело не так точно, как фискальные меры, где определение бенефициаров вызывало отпор. Однако именно эта особенность оказалась долгосрочной проблемой: заполнение трещин означало рост цен на активы, что, конечно же, имело последствия для перераспределения как внутри страны, так и на международном уровне. Центральные банки стран, которые иногда называли "большой четверкой" - США, Еврозоны, Японии и Великобритании - начали действовать очень похожим образом: но явной координации не требовалось. Вместо этого ФРС установила конкретную модель, заимствованную из японской реакции на недомогание этой страны в начале 2000-х годов, которая, в свою очередь, могла просто имитироваться в других частях мира, включая Японию. Одна из поразительных особенностей заключалась в том, что новые монетарные режимы имели некоторую протекционистскую направленность, поскольку ожидалось, что они приведут к обесцениванию валюты и, следовательно, к выигрышу для экспортеров и занятости в обрабатывающей промышленности.

После марта 2001 года, когда японская экономика находилась в состоянии рецессии, а цены падали быстрее, чем раньше, Банк Японии (BOJ) снизил свою политическую ставку до нуля. Одновременно с этим шагом BOJ объявил о проведении "политики количественного смягчения", построенной на трех столпах: во-первых, сделать операционной целью непогашенные остатки на счетах финансовых учреждений в BOJ; во-вторых, придерживаться новой политики до тех пор, пока основной индекс потребительских цен (за исключением цен на продукты питания) не перестанет падать; и, в-третьих, увеличить объем покупок долгосрочных японских государственных облигаций. В начале эксперимента бросался в глаза резкий рост М1 - денежной массы , которая включает в себя векселя и депозиты до востребования, но не более широкое определение денег, включающее срочные депозиты и паевые фонды денежного рынка. Во время Великой рецессии Япония вернулась к этому подходу в значительно расширенном варианте после 2012 года, который получил популярное название "Абэномика", призванная обратить вспять два десятилетия дефляции посредством "агрессивной денежно-кредитной политики" при одновременном поддержании фискальной дисциплины и стимулировании политики роста. Япония была, безусловно, самой агрессивной страной в ответ на кризис, расширив свою программу покупки активов.