Семь лет за колючей проволокой

Пайку выдали небольшую, потому и стало ясно, что езды до конечной остановки не более суток. Честно говоря, дорога до Плесецка, где находится всем известный космодром России, мне не запомнилась, что может означать только одно: значит, ничего дурного в ней не было, и это уже хорошо.

Наконец нас, человек двадцать, привезли на «четвёрку», которая действительно оказалась лесной колонией. Что же касается космодрома, то иногда мы видели настоящий запуск ракет. В отличие от «нашей пятёрки» здесь не было локальных участков, и мне показалось это хорошим знаком, но радовался недолго: не прошло и трёх месяцев, как каждый отряд был огорожен металлическим забором, но это было потом, а пока нужно было осмотреться. С большим огорчением узнал, что на этой командировке отсутствует «Смотрящий».

На «четвёрку» я прибыл в ноябре и привёз за спиной два с половиной года. Этот срок показался мне вечностью. Наученный горьким опытом, я давно и безоговорочно признал, что в колонии, где отсутствует «криминальный Авторитет», или «козырный», «весовой», «косматый», то есть криминальный «Хозяин» зоны, зачастую творится беспредел, и не только со стороны зэков, но и со стороны ментов. А срок в два с половиной года действительно может показаться кому-то настоящей вечностью.

Карантинного барака на зоне не имелось, а его роль исполняла вместительная камера в ШИЗО. Можете себе представить, что это было за помещение, если оно относилось к штрафному изолятору? Холодрыга такая, что зуб на зуб не попадал, а вода в питьевом бачке за ночь промерзала настолько, что под утро нам приходилось возвращать бачок шнырю ШИЗО, который и растапливал в нём лед. Ночью можно было заснуть, лишь плотно прижавшись друг другу.

К счастью, нас продержали в этом морозильнике дня три, не больше, после чего отвели в вещевую каптёрку, потом в баню, а затем уже на распределение в административный корпус — единственное кирпичное и единственное двухэтажное строение в этой колонии. Все жилые бараки были деревянными и одноэтажными.

На распределении мне немного, как выяснилось позднее, не повезло: Замполит был в командировке, и сам Начальник колонии распределил меня в лесной отряд, то есть в бригаду по валке леса. Я уверен, что мало кто из моих Читателей может себе представить, что такое заготовка леса. В связи с тем, что я был настоящим «лопухом», то есть новичком, бригадир определил меня в костровые. В мои обязанности входило: заготовка сухих сучьев в количестве, достаточном для поддержания огня в костре целую смену, постоянно готовый кипяток и разогревание взятой с собой пищи, которую я должен был получать в столовой задолго до отправки на работу. Должен заметить, что до делянки, на которой мы валили лес, иногда нужно было добираться более двух часов…

Моя «четвёрка»

Где я живу, кругом одни леса,
Ручьи, поляны, топкие болота,
И шапки сосен подпирают небеса,
А мне пилить деревья неохота…

В весёлом танце кружится листва,

Хоровод в попутном ветре образуя,
Кручусь себе, как лист, и я, братва,
Пилою «Дружба» неистово газуя…

Работа была, конечно, адски трудная и опасная. Довольно часто работающие на валке леса становились инвалидами, особенно сучкорубы: то руку оттяпает, то ногу, а то и деревом задавит насмерть. Короче, после первого же дня работы я решил, что мне нужно любыми путями линять из этого отряда.

Именно поэтому я принялся осторожно осматриваться и прислушиваться. Довольно быстро выяснилось, что Замполит только что отправился в отпуск и его обязанности временно взвалил на себя «Старший Кум», с которым мне, как вы понимаете, совсем не улыбалось встречаться. На «четвёрке» тоже было мало москвичей, всего трое, но каждому удалось пристроиться на тёплое местечко.

Попытался познакомиться с ними, но ничего не вышло: каждый думал только о себе и помогать новенькому не очень-то хотел. На «пятёрке» мне просто повезло, обычно москвичи живут каждый сам по себе. На «четвёрке» мне оставалось только одно — надеяться на случай.

Прошло более трёх недель. Под Новый год ударили такие морозы, что они вконец добили меня и привели в полное отчаяние. В таком состоянии я кое-как дотянул до марта, когда солнце начало прогревать землю. Однако стало ещё хуже. Если раньше я просто замерзал на делянке, то по приходе ранней весны появился ещё больший враг — мошка. Вот это был самый настоящий ужас. Несмотря на попытки одеться так, чтобы не оставалось ни одной щёлочки для этой треклятой мошки, защищать голову антимоскитной сеткой, по возвращении с работы обнаруживаешь, что почти всё твоё тело, от шеи до ног, покусано мошкой до крови.