Семь месяцев (ЛП)

— Возможно, один из моих коллег мог связаться с человеком, который сообщил на тебя, чтобы поговорить с ним об отказе от ложных обвинений. То, что они говорили о тебе, было довольно плохим, и нет никаких признаков того, что вы делали что-либо из этого. Итак, мы подозреваем, что это был неточный отчет только для того, чтобы нанести тебе вред. Это был бы единственный способ узнать об этом кому-то, кроме вас и некоторых работников CPS округа Рокленд. Но мы обычно не преследуем их, так как никогда не узнаем наверняка, так что это очень маловероятно.

Маловероятно. Черт возьми, очень маловероятно.

— Вы знаете мать моей жены, не так ли? — Я уверен, что Эмори упоминала об этом раньше. — Холли Скотт?

Айрис колеблется, её губы плотно сжаты.

— Да, она работает в моем офисе.

— Она что-нибудь знает об этом деле? — очевидно, что знает, иначе эта женщина не узнала бы о том, что они закрыли дело.

— Не то, чтобы я знала. Я почти не разговариваю с миссис Скотт, особенно о своих делах. Мне бы не позволили, даже если бы я захотела.

Здорово. Просто чертовски здорово. Значит, либо Холли просматривает мои файлы, либо у неё в квартире какой-то жучок, и она слышит все, что говорят между этими стенами. Надеюсь, что первый вариант. Я действительно не смогу смириться с тем, что за мной шпионит моя свекровь.

ГЛАВА 68

«Сломанное собрать заново, сказанное забрать назад» — Train Wreck by James Arthur

Эмори

— Ты не можешь отвечать на мои телефонные звонки, Майлз!

Можете ли вы в это поверить? Тот факт, что мы женаты, не дает Майлзу право пользоваться моим телефоном или разговаривать с моей матерью, когда она звонит мне.

А теперь он пытается заставить меня поверить, что моя мать, моя собственная мать, могла сделать что-то настолько ужасное, как выдвинуть ложные обвинения в его адрес. Обвинения, которые могут привести к тому, что заберут его ребенка. Её внучку.

— Я думал, что это важно, — говорит он, проводя рукой по своим волнистым светлым волосам. — Ты была на балконе, Эм. К тому времени, как ты заметила её звонок, это «плохое» могло перерасти во что-нибудь ужасное!

Он прав. Я злюсь на него больше из-за того факта, что он считает, что моя мать добровольно подвергла Брук такой травме. Посещения CPS сильно влияют на детей. Они могут очень повлиять на их психическое здоровье, это очень напрягает детей. Ни один здравомыслящий человек никогда не сообщит в CPS о родителях без необходимости.

Моя мать, возможно, поступила со мной неправильно. Возможно, она была ужасной матерью, но она бы не сделала ничего, что могло бы поставить под угрозу ребенка её любимой дочери. Она хочет, чтобы Брук была счастлива, и знает, что Брук счастлива с Майлзом.

— Она не говорила о тебе, — говорю я, убежденная в своей правоте.

По крайней мере, я молюсь, чтобы это было так. Она бы этого не сделала. Я не могу поверить, что она могла совершить такой ужасный поступок.

— В этом есть смысл, Эмори.

— Какой?!

Я хватаю подушку с кровати, намереваясь бросить ее в мужа, но успеваю остановиться и роняю её на пол. Ты не можешь проявлять насилие, как твой отец. Ты не твой отец, Эмори.

— Какой? Холли меня ненавидит, — говорит он так, будто это всё объясняет. — Я убил твою сестру, Эмори. Я убил её. Это моя вина, что она умерла. Твои родители были вежливы со мной только потому, что Милли родила им внука. Если бы не Брук, они даже не заговорили со мной.

— Это не объясняет того, что она могла так поступить!

Какая-то часть меня хочет добавить, что Майлз не виноват в смерти Милли, потому что она умерла из-за начавшихся осложнений, которые никто не мог предвидеть. В этом нет его вины. Но другая часть не может заставить себя сказать ему это прямо сейчас.

— Полегче, Эм. Она знает, что ты должна была забрать Брук. Если бы эти люди забрали у меня Брук, она знала, что ты будешь первой, кого попросят принять её. И если бы Брук осталась с тобой, у неё не было бы причин видеться со мной. Это объясняет, почему она отчаянно хочет, чтобы ты развелась со мной.

— Ты ведешь себя смешно, — моя мать действительно знает очень много о ситуации Майлза, хотя никто из нас никогда не упоминал об этом. — Ты предложил мне выйти за тебя замуж, потому что думал, что Мейв собирается донести на тебя. Кто сказал, что она этого не сделала? Органы опеки всё время врут. Айрис пришлось притвориться, что она не знает Мейв. Это всё ещё может быть она.

— Я дал Марии сто тысяч долларов за то, чтобы она рассказала мне, донесла ли на меня Мейв или нет. Мария меня терпеть не может, но она ни разу мне не врала, особенно когда речь идёт о деньгах, — говорит он мне.

Откуда Мария — его бывшая мачеха — вообще знает об этом?

— Мейв ей всё рассказывает, — отвечает Майлз на мой немой вопрос.