Семь неудач Леди Удачи (СИ)

Слишком сладко звучали его слова, но девушке очень хотелось верить в то, что все сказанное — правда. Однако кое-что из его слов заставило насторожиться. Девушка не сразу приняла это во внимание, но неожиданно она осознала одну вещь: Нуар знал, что Габриель Агрест был Бражником. Получалось, он и в этом признался в предсмертной записке? Как много он рассказал? И как много обо всем было известно Адриану? Ведь по словам Хлои, тот знал, что именно Габриель послал по ее душу убийц.

— Котенок, — Маринетт отстранилась от напарника и посмотрела ему в глаза, — что было в предсмертной записке Габриеля Агреста?

— Он признался, что был заказчиком твоего убийства, — голос Нуара дрогнул. Это была не та тема, которую он хотел бы сейчас обсуждать (после семи лет разлуки ему было достаточно просто молчать рядом с ней!), но Кот не мог не ответить на вопросы любимой. Пусть и каждый ответ Нуара приближал их к раскрытию его личности.

— А то, что я была Ледибаг, а он… Бражником?

— Написал, — честно признался Кот. По изменившемуся лицу его Леди он прекрасно понял, что не этот ответ она желала услышать.

— Как много людей знают об этом? — девушка обхватила себя руками. Если со страхом перед возвращением к прежней жизни она почти справилась благодаря поддержке Нуара, то боязнь снять маску перед всем миром она преодолеть была неспособна.

— Хлоя, — Нуар вцепился когтями в собственную ладонь. Он обещал себе, что не будет лгать Маринетт, но заставлять ее волноваться из-за всей правды было больно. — И Натали.

— Натали… — имя казалось девушке знакомым. — Это секретарша Габриеля Агреста?

Герой кивнул, а Маринетт задала следующий вопрос:

— А Адриан? — Дюпен-Чен перевела взгляд на пол. — Адриан знает?

Сказать «Да, знает, потому что он — это я» Кот не мог. Он пытался, даже открыл для этого рот… Но слова застряли в горле из-за страха, что Маринетт больше никогда не захочет с ним разговаривать. Черт возьми, Нуар даже поймал себя на мысли о том, что хотел, чтобы его трансформация никогда не снималась! Кот боялся потерять любимую вновь лишь из-за того, что под его маской скрывался тот, кого она наверняка не желала бы видеть.

— Прежде, чем я отвечу на этот вопрос, — Нуар опустил взгляд, ощущая вину за то, что пользуется положением, — можешь сказать, что ты думаешь… о нем?

— Тебя интересует, влюблена ли я в него до сих пор? — переспросила Маринетт и, не дождавшись ответа, продолжила: — Нет. Это в прошлом.

Маринетт понимала, что она врала, причем, в первую очередь самой себе. Стоило ей увидеть Адриана на похоронах его отца, как в ней тотчас же вспыхнули почти затихшие чувства. Нет, сейчас бы она не стала ни заикаться перед ним, ни смущенно краснеть, но при виде его ее сердце бы все равно отбивало морзянкой «Люблю».

Девушка вновь положила голову на плечо Нуара. Она даже не представляла, что ей может быть настолько спокойно и комфортно рядом с верным Котом. Так странно: они не виделись дольше, чем были знакомы, но Дюпен-Чен чувствовала, что у нее никогда не было друга ближе, чем он.

Маринетт искренне жалела, что отдала свое сердце бывшему однокласснику, а не герою Парижа. Но, увы, даже сейчас она не могла ничего с этим поделать. Лишь продолжать врать.

— Понимаю, — Нуар облизал пересохшие губы. Глупый Кот! Он еще смел на что-то надеяться?

Он упустил свой шанс еще в коллеже, поскольку ни разу не посмотрел на Маринетт в то время. Голос разума пытался твердить, что ему достаточно того факта, что Леди жива и здорова, но сердце обливалось кровью и билось в агонии от осознания того, что ему не было места в ее жизни.

В маске — возможно. Без нее — никогда.

Но как долго герой сможет сохранить тайну своей личности? В любой момент Принцесса могла попросить его раскрыться, и отказать в этой просьбе Нуар не мог.

Почему его угораздило родиться сыном Габриеля Агреста? Когда-то Адриан восхищался своим отцом, хотел во всем ему угодить и добиться признания. Сейчас же юноша не испытывал к нему ничего, кроме ненависти и презрения. Мало того, что Габриель насылал злодеев на Париж, так он еще и сломал жизнь Маринетт и собственному сыну.

Он даже под конец успел все испортить и застрелился прежде, чем Адриан смог отомстить!

Нуар яростно сжал правую руку в кулак. Если бы он нашел способ вернуться в прошлое, то даже раздумывать не стал бы о том, применять ли ему «Катаклизм».

Хотя — кулак парня разжался — сам Адриан виноват был не меньше. Живя в одном доме с собственным врагом, он ничего не заметил. Адриан был виноват в том, что не остановил своего отца, позволил ему творить злодеяния и, самое главное, так поступить с Маринетт.

— Адриан Агрест тот еще подонок, — тяжело вздохнул Кот.

— Не говори так, — возразила Маринетт. — Дети не в ответе за грехи родителей. А сам Адриан ничего плохого не сделал.

— Он не придушил своего папашу, пока тот спал, — Нуар искренне жалел об этом.