Семь опасных теней (ЛП)

Аяко и ее друзья собрались на любимой скамейке, потягивая горячие напитки из автомата и хихикая. Одна из девушек — вроде ее звали Нанао — указала на меня, и группа посмотрела как голодные волки. Аяко шагнула вперед, глядя на Широ, ее рот стал идеальной «о». Она поняла, что мы с Широ смотрели на нее, и изобразила безразличие.

Широ прижал ладонь к моей пояснице, защищая, посылая сигнал другим девушкам, что я уже не легкая мишень. Аяко прищурилась, но я отвернулась от нее и не боялась.

Может, с Широ было не так и плохо.

Семнадцать

Храм Фуджикава

Киото, Япония

К понедельнику — десять дней после первой атаки на храм — тренировки Роджи стали влиять на меня. Мое тело болело, мышцы были полными молочной кислоты, кофеина и страха. Усталость давила на меня одеялом. Я не спала до полуночи каждый день этой недели, делала домашнее задание, помогала Шимаде искать осколок Кусанаги или отвечала на бесконечные вопросы Минами о храме Фуджикава.

Я хотела пожаловаться, но поднимала взгляд к небу. Порой там было видно призрак луны, и она смотрела и ждала. Она была тонкой, едва заметной на небе.

Я зевала, пока мы с Широ шли в Когаккан, прикрывая рот ладонью. Редкие снежинки сыпались с серебристых туч. Одна опустилась на мой лоб холодным поцелуем.

— Тебе нужно спать больше, Кира-чан, — сказал Широ, пока мы шагали по дорожке.

«Когда это я стала тебе «чан»?» — подумала я, но не стала возмущаться. Я не давала Широ повод не использовать такое обращение.

— Скажи это Роджи, учителям и Шутен-доджи, — я поправила шарф, чтобы скрыть рот и нос от ветра.

— Никто меня не послушает, — Широ подул на ладони, чтобы согреть их. Он не хотел надевать перчатки, которые я купила ему вчера, даже если от холода кончики пальцев стали красными. — Особенно Роджи.

Я рассмеялась.

— Она хотела добавить тренировки вечером, — я вытащила зонт из сумки, открыла его, и ветер тут же наполнил зонт изнутри и потянул его к небу. — Я сказала ей, что не могу, пока не найду больше шинигами.

Широ без слов взял ручку зонта и держал над нашими головами. Он склонился ближе. Мои щеки пылали от смущения. Мне не нужен был шарф, чтобы сохранять лицо теплым. Я огляделась, проверяя, заметил ли кто-нибудь. Проявление симпатии на публике не было принято, и я не хотела, чтобы кому-то стало неловко. И нас могут увидеть друг моих родителей, это разозлит маму. Я поклялась ей, что мы с Широ не были парой.

Женщина средних лет указала на нас, говоря со своей дочерью-подростком, но больше никто не смотрел.

Широ склонил голову к моей.

— Знаешь, что я думаю?

— Я — жрица, Широ, я не читаю мысли, — ответила я.

Он тепло рассмеялся.

— Ты будешь счастливее, если перестанешь переживать из-за мыслей людей вокруг.

Я ткнула его локтем.

— Есть правила в жизни людей. Чаще всего их проще не нарушать.

— Проще, но не так весело, — ответил Широ, прижал уши к голове, изображая раздражение. — Я думал, девушкам нравится делиться зонтами с красивыми парнями?

— О, я не сказала, что мне не нравится, — я вызвала его улыбку. — И кто сказал, что ты красивый?

— Почти все девушки в твоей школе, — он улыбнулся мне. — Я говорил, что у меня отличный слух? Я слышал, как они вздыхали за стенами. «О, Широ!».

— Фу, пусть тебя забирают! — рассмеялась я. Я стояла близко к нему и было приятно, что меня заметили, что меня видели. Особенно, когда это делал Широ.

Мы добрались до храма. Мы миновали ограду из цепей, и Широ потянул меня за один из больших знаков «СТРОИТЕЛЬНАЯ КОМПАНИЯ КАТАЯМА». Снег пошел сильнее, большие снежинки плясали кругами у земли. Холод дул под юбку. Я поежилась. Зацепив пальцем мой шарф, Широ опустил его, погладил пальцем по моей щеке. От его прикосновения солнце пронеслось по телу.

— Я не понимаю, почему у людей столько правил, — прошептал он.

— Да? — я подняла голову к нему. — Я думала, кицунэ умные.

— Мы ужасно умные, — он обвил рукой мою талию и притянул меня к своему телу. Он был теплым. Я прижала ладонь к его груди. — Но это не значит, что в мире не осталось тайн.

Его пальцы впились в мое шерстяное пальто, подвигая меня еще ближе. Я встала на носочки. Кровь шумела в сердце и голове, вызывая головокружение. Его губы робко задели мои, и он улыбнулся.

— Так можно? — прошептал он, наши лбы соприкасались.

Я хотела сказать: «Поцелуй меня уже, бака!», — но мой зонт выгнулся, и снег рухнул на наши головы.

— Эй! — завопила я. Снег попал в складки шарфа, и мне тут же стало холодно. Ругаясь, я отошла и подняла голову.

Они с синей кожей сидел на старой стене. Он сжимал зонт за шпиль сверху, не давал Широ дотянуться до него. Он выглядел знакомо, но я не видела еще такого огра: его клыки были цвета мочи, кожа была в следах сыпи, борода торчала в стороны. Запах его тела был хуже его внешности — смесь трехдневного тунца и корзины потного белья. Несмотря на холод, он был наполовину обнажен, на нем была только набедренная повязка из шкуры тигра.

Огр сложил губы, будто целовал, фыркая.

— Кику! — крикнул Широ, забрал зонт у демона и вернул мне. — Уходи отсюда!

— Ты знаешь эту штуку? — спросила я у Широ, указывая на огра.