Семь подземных королей

Придворные разом отхлынули от Руфа Билана, как от зачумлённого. Послышались возмущённые и презрительные возгласы. Билан понял, что в подземном царстве предательство считается таким же позорным делом, как наверху.

Один из придворных, статный старик с седыми усами и бородой, спросил у Ортеги:

— Господин королевский ловчий, что вы сделали с пойманным Шестилапым?

— Я отправил его в собственный его величества шестилапник, господин министр зверового хозяйства!

— Хорошо! Сами последите за его укрощением. Шестилапый номер двадцать три, поставленный на работу, оказался таким строптивым, что чуть не откусил голову своему вожаку.

— Слушаюсь, господин Кориенте!

«Да у них тут всё, как видно, числится под номерами», — в изумлении подумал Руф Билан.

Его предположение тут же подтвердилось, потому что Кориенте спросил у другого придворного:

— Господин смотритель королевских драконников, сколько снесла яиц драконица номер тридцать один?

— Шестнадцать, господин министр! Все они перенумерованы, заклеймены королевской печатью и помещены в инкубатор под надзором трёх часовых!

— То-то же! Вы знаете, что смотрители других драконников не зевают, и если у нас пропадёт хоть одно яйцо, гнев его величества будет ужасен!

Руф Билан не успел ещё вдуматься в смысл этого разговора, как двустворчатая дверь в другом конце приёмной распахнулась, и пышный церемониймейстер, появившийся на пороге тронного зала, провозгласил:

— Его подземное величество, король Барбедо Двенадцатый, приказывает ввести пленного чужестранца в тронный зал Радужного дворца!

Аудиенция у короля

Фосфорические шарики, собранные пучками, развешанные гирляндами, укреплённые в люстрах, создавали в тронном зале необычайно яркое освещение, но оно не резало глаз, и странные светильники не отбрасывали от предметов тени. Не было от них и тепла, они испускали холодный свет.

Позднее Руф Билан узнал, что в каждом жилище Подземной страны имелись светящиеся шарики, так как окна пропускали внутрь домов слишком мало света. Количество фосфорических светильников определяло богатство человека. В домах вельмож они насчитывались десятками, а лачужку бедняка освещал единственный шарик, величиной с горошину. За шарики можно было купить дом, приобрести Шестилапого. Девушка, за которой в приданое давали пять шариков, считалась выгодной невестой…

Но всё это стало известно Билану впоследствии, а теперь он обратил взор в конец залы. Там на возвышении помещался королевский трон. В обширном кресле со множеством резных украшений сидел тучный человек с большой голой головой. Это и был король Барбедо Двенадцатый. С его плеч свешивалась широкая мантия, расшитая оранжевыми цветами.

За спиной короля висели на стене такие же часы, как и в приёмной, но роскошно отделанные. Под цифрами были вставлены изумруды, а в устройстве часов имелось усовершенствование. Стеклянная трубка разделялась золотыми полосками на двенадцать частей, и по количеству остающегося в трубке песка можно было судить, сколько минут данного часа истекло.

Взгляд Руфа Билана остановился на часах мимолётно, а потом приковался к лицу короля, большому, круглому, схожему с циферблатом.

— Делай как я! — шепнул Ортега Билану и начал лягать себя поочерёдно то правой, то левой пяткой.

Пленник остолбенел от изумления. Не сразу понял он, что ловчий приветствовал короля по способу, принятому в Подземной стране. Но когда это дошло до его сознания, он начал лягаться так усердно, что перещеголял самого Ортегу, и кончил только тогда, когда тот дёрнул его за рукав.

Ловчий рассказал королю, при каких обстоятельствах был взят в плен чужестранец, что он собой представляет и почему попал в подземное царство.

Король Барбедо сердито заговорил:

— Итак, тебя зовут Руф Билан, и ты был главным государственным распорядителем при нашем верхнем собрате, короле Урфине Первом?

— Так точно, ваше величество, — дрожащим голосом ответил Руф Билан.

— Ты скверный слуга! — сказал король. — Ты вдвойне скверный слуга! — с силой подчеркнул он. — Если ты, движимый честолюбием, предал своего правителя Страшилу, о мудрости которого мы здесь слышали, это ещё можно понять, хотя мы и не оправдываем это ни в какой мере. Страшила был твоим законным повелителем, он по праву явился преемником Гудвина Великого и Ужасного. А мы считаем, что подданные должны чтить своего повелителя, это их священная обязанность. Но уж если ты содействовал восшествию на престол короля Урфина, как же ты, будучи при нём первым министром, допустил его низвержение?! Повторяю, ты вдвойне скверный слуга, и мне думается, что следует отдать тебя в пищу Шестилапым: это будет для них приятное разнообразие после рыбного стола.

Руф Билан подполз к трону и, целуя сапоги короля, начал оправдываться.

— Но, ваше величество, — со слезами говорил он, — что я мог поделать против чар феи Элли и её дяди, могучего Великана из-за гор? Они сделали оружие, стреляющее огнём, и с его помощью сокрушили деревянных солдат Урфина Джюса, как будто то были детские дергунчики!..

Барбедо Двенадцатый, немного смягчившись, сказал: