Семь поэм

Скрипит под ветром печальный ставень.
В углу за печкой таится шорох...
Мы вырастаем,
мы вырастаем
из колыбелей
             и распашонок...
Огромно детство.
Просторно детство.
А мы
     романы Дюма листаем.
И понимаем,
            что в доме -
                         тесно.
Мы вырастаем.
Мы вырастаем...
Укоры взрослых
               несутся следом.
Мы убегаем,
            как от пожара.
Нам двор -
держава!..
Но как-то летом
мы замечаем:
             мала держава...
Нас что-то кличет
и что-то гонит
к серьёзным спорам,
                    к недетским тайнам.
Нас принимает
гигантский город!
Мы
   вырастаем!
Мы
   вырастаем!..
А город пухнет.
Растёт, как тесто.
А нам в нём тесно!
И мы,
пьянея,
садимся в поезд,
где тоже -
           тесно.
А в чистом поле -
ещё теснее...
Мы негодуем,
             недосыпаем,
глядим вослед
журавлиным стаям.
На мотоциклах,
               пригнувшись, шпарим.
Мы
   вырастаем!
Мы вырастаем!..
Мы трудно дышим
от слёз и песен.
Порт океанский
               зовём
                     калиткой.
Нам Атлантический
слишком тесен!
Нам тесен
          Тихий, или Великий!..
Текут на север густые реки.
Вонзились в тучу верхушки елей.
Мы вырастаем!..

Нам тесно
          в клетке
меридианов и параллелей!

3. А он...

Над суматошными кухнями,
                         над
лекцией
«Выход к другим мирам».
Вашей начитанностью,
                     лейтенант.
Вашей решительностью,
                      генерал.
Над телеграммами, тюрьмами,
                            над
бардом,
вымучивающим строку.
Над вековыми костяшками нард
В парке
        обветренного Баку.
Над похоронной процессией,
                           над
сборочным цехом
                искусственных солнц,
барсом,
шагнувшим на розовый наст,
криком:
«Уйди!..»,
сигналами:
«sos!..».
Над запоздалыми клятвами,
                          над
диктором,
превозносящим «Кент»,
скрипом песка,
всхлипом сонат,
боеголовками дальних ракет,
над преферансом,
над арфами,
над...

4. Траектория

Ушла
ракета!..
Мы вздохнули
и огляделись воспалённо...
Но
траектория полёта
всё ж началась
не в Байконуре!..
Откуда же тогда,
                 откуда?
От петропавловского гуда?
От баррикад на Красной Пресне?..
Нет,
     не тогда,
а прежде.
Прежде!..
Тогда откуда же,
                 откуда?
От вятича?
Хазара?
Гунна?
От воинов
          Игоревой рати?..
Нет,
даже раньше!
Даже раньше!..
Она в лесных пожарах
                     грелась,
она волхвов пугала,
                    снизясь...
Такая даль,
такая древность
и археологам
             не снилась...
Она пронизывала степи,
звенела
        на шеломах курских,
набычась,
подпирала стены,
сияла
      в новгородских кузнях!
Та траектория полёта,
презрев хулу,
разбив кадила,
через
поэмы и полотна,
светящаяся,
проходила!
Она -
      телесная,
                живая.
И вечная.
И вечевая.
И это из неё
             сочится
кровь пахаря
и разночинца...
Кичатся
        знатностью бароны,
а мы
довольствуемся малым.
Мы -
     по бумагам -
                  беспородны.
Но это
       только -
                по бумагам!..
Не спрашивай теперь,
                     откуда
в нас
это ощущенье
             гула,
земное пониманье
цели...
Бренчат разорванные
цепи!

5. Грязный шепоток