Семь порочных дней (ЛП)

- Я полагаю, ваша сестра довольно яркая особа: золотые волосы, сияющая кожа, солнечная улыбка. Всё так и излучает свет. Может, вы и не в состоянии ее затмить. - Пэйн склонил голову на бок и взглянул на собеседницу под другим углом. - Но, Мин, вы можете ее перепеть!

- Мы сестры, а не соперницы.

Виконт пренебрежительно фыркнул:

- Все женщины - соперницы, а сестры - самые рьяные. Дамы вечно соревнуются между собой, словно на скачках, сравнивая себя с остальными. Даже не могу сказать точно, как часто от меня требовали назвать, какая из дам самая красивая, самая умная, самая изысканная, с самой легкой походкой. И кто выспрашивал меня об этом? Всегда только женщины. И никогда - мужчины, потому что их такие вещи не волнуют. По крайней мере по этим качествам они дам не сравнивают.

Минерва взглянула на Пэйна с подозрением:

- А какие дамские качества обсуждают мужчины?

- Я отвечу на этот вопрос как-нибудь в другой раз, находясь в более выгодном положении и не истекая кровью.

Минерва туго забинтовала ему руку:

- Мы сейчас говорим не о юных великосветских девицах, а о моей сестре. Я ее люблю.

- Настолько, что готовы скрывать свой уникальный талант, дабы сравнение не причинило ей страданий?

- Мой талант? - Минерва еще туже затянула повязку, и Колин скривился от боли. - Вряд ли пение - мой уникальный или лучший талант.

- А, теперь мне всё ясно. - Виконт осторожно прижал к груди забинтованную руку. - В вас живет абсолютно тот же дух соперничества, что и в других женщинах. Только вы соревнуетесь за другие звания: самой непривлекательной, самой неприятной, самой неинтересной для потенциальных женихов.

Мисс Хайвуд моргнула, глядя на Пэйна. Он, несомненно, опять над ней подшучивал, но почему-то ей показалось, что в этих словах есть доля истины.

Она свернула остатки полотна, убрала их в чемодан и сказала:

- Возможно, я такая и есть. Я предана моим исследованиям и не уверена, что вообще когда-либо пожелаю вступить в брак. Во всяком случае, не с тем мужчиной, которого моя мать мечтает видеть зятем. Так что я, действительно, всегда с удовольствием уступала Диане право быть самой красивой, самой изящной, самой доброй. И лучшей певицей. Пусть забирает себе всех поклонников.

Колин поднял брови:

- Кроме меня.

- Вы - особый случай.

- Сочту это за комплимент.

- Право, не сто́ит.

А еще ему не сто́ит смотреть на нее так пристально и испытующе.

- Вам уже давным-давно надо было жениться, - выпалила Минерва. - Почему вы этого не сделали? Ведь если вы не желаете спать в одиночестве, брак для вас - разумное решение. Каждую ночь у вас под боком была бы жена.

Виконт негромко рассмеялся:

- Вы хоть знаете, сколько мужей и жен на самом деле спят в общей постели после завершения медового месяца?

- Не сомневаюсь, что часть браков - лишь соглашения, заключенные без взаимного чувства. Однако не так уж и мало союзов, скрепленных любовью. Не верю, что вам сложно влюбить в себя женщину.

- Но если я женюсь, то должен буду поддерживать в своей супруге любовь ко мне. Не в любой женщине, а в одной-единственной, на долгие годы. Более того, мне придется и самому любить ее все это время. Если же мне и посчастливится встретить особу, с которой захочется испытать подобное - а мне такая пока не попадалась, хоть я и перепробовал множество образчиков - как я смогу быть уверен, что нашел именно то, что нужно? Вы же ученый. Вот и скажите: как можно доказать наличие любви?

Минерва пожала плечами:

- Полагаю, необходимо провести испытание, своего рода экзамен.

- В том-то всё и дело: вечно я проваливаю все экзамены.

Она взглянула на него с жалостью:

- Разумеется. И мы оба знаем, что именно поэтому вы никогда не получали высоких отметок по математике, а вовсе не от недостатка усердия.

Колин не ответил. Вместо этого он откинулся на спинку кресла и, сцепив на затылке руки, с загадочным выражением лица разглядывал собеседницу. Она не могла разобрать, что было в его взгляде: раздражение, восхищение, одобрение или гнев.

Минерва, вздохнув, встала из-за стола:

- Пожалуй, пора спать.

В снятом ими гостиничном номере было две раздельных сообщающихся спальни - чтобы поддерживать перед Фонтли видимость отношений брата и сестры. Но обоим беглецам было ясно, что воспользуются они только одной кроватью. Минерва пересекла комнату и начала расстегивать спенсер (37). Затем она спустила его с плеч и отбросила в сторону, чувствуя, что Колин за ней наблюдает. Неужели у него не хватило воспитания отвернуться? Под его оценивающим взглядом кровь быстрее побежала по жилам Минервы, а тело, казалось, стало легким и горячим, словно пепел, танцующий в дыму костра.

Она потянулась, чтобы расстегнуть платье.

- Позвольте мне, - неожиданно оказавшись за ее спиной, предложил Пэйн.

Минерва на мгновение замерла, охваченная желанием отшатнуться, но у платья были такие неподатливые застежки, что небольшая помощь не помешала бы.

- Только крючки! - заявила она.

- Конечно.