Семь порочных дней

Его толчки усилились, стали чаще. Минерве нравилось ощущать, как напрягаются мышцы Пэйна, нравилось видеть, как сильно он ее хочет - это было написано на его лице, искривленном гримасой желания. Ей нравилось чувствовать, что он входит в нее - так глубоко, сильно, быстро, как ему угодно. Казалось, еще немного - и они сольются в одно существо.

Впрочем, если они не примут меры, одно существо вполне может появиться на свет.

Минерва выдохнула:

- Колин, мы должны быть осторожны.

- Знаю, знаю... - простонал он, снова делая глубокий и сильный выпад. - Просто с тобой это так сладко. Так правильно. Так хорошо. Так очень... очень... очень...

С гортанным рыком Пэйн вышел из партнерши и рухнул на нее, содрогаясь в ее объятиях. Его семя выплеснулось на ее живот, словно своего рода исповедь, раскрывающая жизненно важную сердечную тайну.

Минерва гладила Колина по спине, чувствуя, как постепенно выравнивается его тяжелое дыхание. В этот момент, молча и расслабленно лежа на ее груди, он казался таким спокойным - каким никогда не был прежде. "А правильно ли я... всё делала? - закралось в душу сомнение. - Может, я была не слишком подвижна? Или чересчур активна? Может, Колину хотелось бы, чтобы я стонала погромче, или держалась раскованнее, или вообще вела себя иначе?"

Минерва совсем уж было собралась извиниться и начать умолять дать ей второй шанс, но Пэйн вдруг перекатился на бок и произнес:

- О Мин! Это было невероятно! Я и помыслить не мог, что это будет так хорошо с... - Он нежно отвел волосы с ее лица. - С вами.

На ее глаза навернулись слезы облегчения и счастья.

Перевернувшись на спину и подложив руку под голову, Колин заявил:

- Знаете, может, не стоит об этом говорить, но попроси вы меня сейчас о чем угодно - обязательно получите.

- Правда? - хихикнула Минерва. - Всё, что угодно? Золото, серебро, жемчуг, рубины?

- Берите всё.

- А луну?

- Она ваша. Сейчас переведу дух и поймаю ее для вас. Заодно, если хотите, захвачу с неба несколько звезд.

Минерва прижалась к груди Пэйна.

- Не трудитесь. Ничто не сможет сделать этот момент еще лучше.

Но она солгала. Ей так хотелось набраться смелости и попросить его об одном: "Люби меня и позволь мне любить тебя".

Эти слова вертелись у нее на языке, но она не смела произнести их вслух. Безнадежная трусиха! Она смогла постучаться к Пэйну среди ночи и потребовать к себе уважения, смогла отправиться в путешествие через всю страну в надежде, что ее научное достижение будет отмечено. Но у нее не хватает смелости озвучить Колину свое самое заветное желание: так хочется, чтобы он полюбил ее - просто такую, какая она есть.

______________________________

Примечания переводчика:

51) Соверены и фунты - с 1816 года в Великобритании началась чеканка золотых соверенов, приравненных к фунту стерлингов (равному 20 шиллингам). Тут в романе имеет место историческая неточность, ибо его действие происходит в апреле 1814 года, когда такие монеты еще отсутствовали в обращении. Вместо них ходили золотые гинеи, за которые давали фунт и два шиллинга.

52) Пистолеты Финча - пистолеты, якобы сконструированные для британской армии персонажем из предыдущего романа этой серии - сэром Льюисом Финчем, отцом Сюзанны Финч, ставшей женой Брэма, кузена Колина.

Глава 23

Где-то в ночи завыла собака. Колин резко проснулся и сел в постели, дрожа и обливаясь потом. Затем он вскочил и распахнул дверь хижины, жадно вдыхая прохладный ночной воздух. Бешено колотящееся сердце начало понемногу успокаиваться. Пэйн оперся рукой о косяк двери, уперся в запястье лбом и зло выругался.

Женская ладонь осторожно прикоснулась к его спине и провела по ней в нежной ласке - не требующей ответов и не задающей вопросов, лишь дающей понять, что он не одинок.

- Могу я чем-то помочь? - помолчав, произнесла Минерва.

Колин покачал головой.

- Ничего не случилось - я просто немного застигнут врасплох. За последние несколько ночей я ни разу не просыпался и уж начал было думать, что...

- Что я стала для вас лекарством? - В ее голосе послышалась усмешка. - Я тоже на это надеялась, но, полагаю, глупо было так считать.

- Вовсе не глупо, - прошептал Пэйн, проведя рукой по волосам и собираясь с мыслями. - Наверное, всему виной эта хижина.

- Она слишком тесная и темная. Можно взять одеяла и устроиться под звездным небом или, раз уж мы все равно проснулись, опять пуститься в путь.

- Нет-нет. До рассвета еще далеко. Я смогу снова заснуть, но... - Колин потеребил в руках свой шейный платок, стер пот со лба, а затем добавил: - Кажется, мне хочется поговорить.

Эти слова удивили их обоих. Было ясно, что разговор пойдет вовсе не о погоде и не путешествии. Минерва сразу поняла, о чем речь.

- Конечно. - Она села в постели. - Мне зажечь лампу?

- Нет, не надо. - Через открытую дверь проникало немного лунного света. Он серебрил профиль Минервы и освещал ее темные глаза, сияющие участием. Этого было достаточно.