Семь портретов

Он прошел к ветхой беседке, и Артур двинулся следом за ним. Большой глиняный горшок и впрямь лежал на земле, очевидно, сброшенный в результате борьбы.

– Это твой постарался? – спросил он, глядя на присыпанные землей осколки.

– Да, я его упустил, – вздохнул Роберт. – У меня не так много сил, я редко дерусь.

Артур кивнул. Робби явно был не из тех школьников, что лезут в драку – он был спокоен, расчетлив и уверен в себе. Ему наверняка не требовалось ставить кому-то фонари под глазами для собственного самоутверждения. Артур не общался с такими людьми – в его классе были лишь дикие и абсолютно невоспитанные парни, с которыми время от времени приходилось вступать в немой диалог, состоявший из ударов и пинков. Те времена остались позади, но, как оказалось, хватку он не потерял.

– Это не имеет значения, – попытался он утешить Робби. – Все равно твоя мама сказала бы отпустить их.

– Нет, нужно было хорошенько припугнуть их, чтобы потом неповадно было. Хотя, твои усилия, наверняка не пройдут даром. Спасибо тебе, не представляю, как бы я справился в одиночку. Скорее всего, не справился бы вовсе.

Артур промолчал, поскольку не мог выбрать правильных слов.

– Мама расстроится, она столько лет растила этот проклятый рододендрон, – между тем продолжил Робби.

– Она так сильно любит цветы?

– Да, это помогает ей отвлекаться. Она всегда любила их, сколько себя помню, и сейчас ничего не изменилось. Как бы много не было у нее работы, она каждый день приходит сюда и осматривает их. Кажется, ей нравится находиться среди этих горшков.

– Ей нравится находиться среди живых цветов, – поправил его Артур. – Горшки не при чем.

– Да знаю я, – беззлобно огрызнулся Робби. – Нужно пройти в дом, она наверняка беспокоится.

Рита действительно ждала их в гостиной – она уже зажгла лампу и приготовила чашу с чистой водой и белыми полотенцами.

– Роберт, ты первый.

Парень без слов подошел к ней, и Рита усадила его перед собой, осматривая его лицо, на котором красовалось несколько ссадин. Затем она вынула из воды полотенце, слегка скрутила его, отжав лишнюю воду, и осторожно протерла лицо своего сына. Артур наблюдал за ней, не замечая, что почти перестал дышать. В ее взгляде было столько теплоты и нежности, что у него помимо желания защемило сердце. Разве можно смотреть на человека с такой любовью? Рита медленно смыла с лица своего сына грязь и следы побоев, а затем взяла в руки флакончик с темной жидкостью.

– Будет немного щипать, – предупредила она, прежде чем приложить небольшой тампон к самой яркой ссадине на его щеке. Когда со всеми царапинами было покончено, она легко коснулась его плеча и улыбнулась: – Теперь можешь идти спать.

Необычным было и то, что такой самостоятельный Роберт позволил ей проделать все это в присутствии постороннего человека. В шестнадцать Артур сам прекрасно справлялся и с более серьезными ранами, так что теперь чувствовал себя даже немного неловко. Однако в чаше оставалось еще одно полотенце, и он знал, для кого оно предназначено.

Его смущало то, что она по-прежнему была в бледно-желтом капоте, перетянутом на талии шелковым пояском. Наверное, слишком торопилась, чтобы приготовить все это до их прихода.

– Присаживайся, – она подозвала его к себе. – Теперь посмотрим, что с тобой.

– Я могу и сам.

– Как знаешь, – улыбнулась она.

Ее вежливое согласие и полное отсутствие давления вновь сделали свое дело – Артур подошел к ней, усаживаясь совсем близко.

– Тебе досталось даже больше, – пробормотала она, прикладывая полотенце к его лицу.

– Все в порядке.

– Нет, не в порядке. Я сожалею, что тебе пришлось пострадать.

– Я не пострадал, это вообще сложно назвать страданиями. Обычные ссадины, что тут такого.

– Твое лицо теперь выглядит ужасно.

– Мне все равно, как я выгляжу. Этот воришка, хоть и совсем ребенок, сил у него достаточно. Думаю, не стоило его отпускать.

Она вздохнула:

– А я думаю, что тебе не стоило выбивать ему плечо. Теперь это травма на всю жизнь, и он не сможет работать или передвигать тяжелые предметы.

– Все не так страшно, он будет в состоянии работать даже грузчиком, если пожелает зарабатывать деньги честным трудом. Плечо не выскакивает каждый раз, когда человек поднимает чемодан, тут нужно что-то более серьезное.

– И все же, ты не должен был так жестко с ним обращаться.

– Этот мальчик проник в ваш дом.

– Неважно, он ведь никого не убил.

– А мог бы, если бы его не остановили.

– Артур, как ты можешь быть таким…

– Жестоким? Мир жесток, жизнь жестока, чего же вы от меня ждете. Вы должны уметь стоять за себя и не жалеть проходимцев.

– Так нельзя, нужно учиться принимать людей.

– Люди не умеют вести себя прилично с теми, кто их принимает.

– Ты еще очень молод, вот и все.

– Я старше вас лет на двадцать, если судить по нашему разговору.

Она взяла его лицо в ладони и приблизилась к нему настолько, что он ощутил ее дыхание на своей коже. Рита повернула его лицо влево, тщательно рассмотрев пострадавшую щеку, а затем осмотрела его с другой стороны.

– Да уж, он основательно над тобой потрудился.

– Если честно, я даже не заметил. Мои ребра болят куда сильнее.