Семь разгневанных богинь

– Катя, сядь, – не выдержал я. – Здесь не цирк. Мы просто ужинаем.

Звук моего голоса оказал на нее странное действие. Она успокоилась. Села обратно за стол и даже немного поела.

Этих семейных застолий Катя всячески избегала. Но моя мама почему-то настаивала, чтобы Катя с нами общалась и обязательно ужинала.

– Это твое законное место, – сказала как-то она.

Словам я не придал значения. А зря.

Катя все время пыталась быть нам полезной. Целыми днями вязала, и мы получали в подарок шарфы мышиного цвета и уродливые салфетки. Их мама, слава богу, увозила на какие-то свои благотворительные аукционы. Не сомневаюсь, что салфетки улетали за баснословные деньги. А вот шарфы…

Когда я как на крыльях летел в Бережки, то, обернувшись, увидел на заднем сиденье этот шарф. Оказывается, я всегда возил его с собой. Он пах Катей. Не духами – косметикой и парфюмом Катя не пользовалась. Ладаном. Потому что, к нашему огромному общему счастью, Катя открыла для себя монастыри и с энтузиазмом принялась за паломничество. Звенигород, Новоиерусалимский монастырь в Истре, а потом и дальше: Владимир, Ярославль.

Мы все вздохнули с облегчением: и салфеток стало меньше, и шарфы закончились. Но в этот последний свой день я схватил его и прижал к лицу. Ай да Катя! Этот запах показался мне слаще любых духов, даже самых дорогих. Тех, которыми пахла моя мама. И ай да мама!

Что касается нашего единственного с Катей разговора… Ведь последние два года я редко бывал в Бережках. Меня прекрасно заменял Дергач, который торчал там постоянно. Я надеялся, что Настя с Катей станут подругами. И именно Катя поддержит мою жену в период навалившейся на нее тяжелейшей депрессии. Но Катя перед Настей робела. Все время норовила назвать ее по отчеству.

Передо мной робела еще больше. И в конце концов я не выдержал. Признаться, мне с трудом удалось поймать момент, когда Катя была одна и все пути к отступлению для нее были отрезаны. В комнату к ней я не заходил. Черт знает почему. Стеснялся, что ли. Я? Стеснялся?! Но меня туда ноги не вели. Мне казалось, что там келья, где я мигом вспомню все свои грехи. Упаду на колени и раскаюсь во всем, рыдая над списком своих любовниц. А наутро наши клиенты получат ошеломляющие скидки или я вообще примусь раздавать многомиллионные квартиры даром.

Застал я Катю на кухне. Я же говорю: она все время пыталась помогать, и не только нам, Петровским. Прислуге тоже. Мариша куда-то отлучилась, и Катя стояла у плиты, помешивая аппетитно пахнущее варево.

– Хочу сделать сэндвич, – громко сказал я, войдя на кухню.

Катя обернулась и выронила ложку. Я нагнулся и проворно ее поднял.

– Спасибо, – прошелестела Катя.

– Я давно хотел тебя спросить: почему ты никогда не смотришь мне в глаза?

– Отпустите меня, пожалуйста, – неожиданно взмолилась Катя.

– Отпустить?!

– Я не старая еще. Работать могу. Уборщицей или горничной. Я не могу так.

– Как так?

– Леонид Андреевич, зачем вы меня мучаете?

– Катя, да ты что! Я всего лишь хочу наладить родственные отношения.

– Вы меня даже не помните.

– Но разве это удивительно? Давай узнаем друг друга заново, – я взял ее за руку.

Катя оцепенела. Я никогда еще не видел, чтобы женщина на меня так реагировала. В глазах у Кати был ужас. Я торопливо выпустил ее руку.

– Кто тебя так напугал? – спросил я. – Ты думаешь, что я монстр.

– Да вы для меня все! – вырвалось у Кати.

– Не стоит так горячо благодарить за кров, который мы тебе предоставили, – с некоторым пафосом сказал я. – Ты обходишься мне гораздо дешевле других. Ходишь в одном и том же платье, косметику не покупаешь, ешь мало. Ты выгодное приобретение, Катя, – пошутил я.

Видимо, пошутил неловко, потому что Катя затряслась. Я понял, что если немедленно не уйду, то с ней случится припадок. А вдруг она эпилептичка?

И я сбежал. Меня, циника и остряка, повергла слабая женщина!

Вечером мама сердито сказала:

– Зачем ты обидел Катю?

– Обидел? Максимум взял ее за руку. И то это был невинный жест, ничего плотского. Я просто хотел Катю как-то ободрить. Чтобы не пряталась от меня больше.

– Оставь ее в покое, – сурово сказала мама. – Ты даже не представляешь, что она для тебя сделала.

– Ну так расскажи.

– Придет время – расскажу.

– А почему не сейчас?

– Катя не хочет.

– Да кто она такая, эта Катя?!

– Твой ангел-хранитель.

Но, похоже, этого ангела отвлекли. Катя плохо за меня молилась. А я был уверен, что во всех ближайших монастырях, да и в дальних тоже по будням и праздникам молятся за здоровье и благополучие Леонида Петровского. Катя неустанно заказывает эти молебны на деньги, которые дает ей моя мама.

Иногда они ездили в монастырь вместе. А пару раз моя мама вывозила Катю за границу! Видимо, тоже в какое-то паломничество. Мне главное было, чтобы не на Кипр.

Я проверил. Оказалось, что они ездили в… Лондон! Вы себя представляете Катю в Лондоне?! Я – нет. Да как ей визу-то удалось получить! Хотя визу организовал я. Точнее, мои обширные связи. Тогда мы еще не находились под санкциями и частные самолеты летали по миру даже в разгар пандемии. А именно тогда Катю с мамой и понесло во второй раз в Лондон.