Семь способов тебя завоевать

Я метнулась к машине и отыскала в Сети информацию о кладбищах и церквах при них, если они имелись. Две церкви из четырех были освящены после 1903 года. Но общественные кладбища и то, что находилось рядом с католической церковью, намного старше. Я ввела в навигатор адрес ближайшего из них и поехала дальше.

Кладбище Оак Хилл было общественным. Когда я добралась туда, то увидела четырех подростков, разгуливающих среди могил. Я не успела понять, были ли они одиннадцатиклассниками, но когда ребята повернулись в мою сторону, то инстинктивно нырнула под приборную доску, чтобы меня не заметили.

Почему? Почему я спряталась? Почему мне не хотелось, чтобы все знали о моем участии в «Гонке старшеклассников»?

Отчасти потому, что ребята могли подумать, будто я жульничаю и получаю секретную информацию от Люка.

Хотя это было маловероятно, ведь Люка все хорошо знали и ему доверяли. К тому же мне не хотелось привлекать к себе внимания. Если я вырвусь вперед, то не хочу, чтобы об этом знали. А кроме того, в моем поведении крылось что-то еще. Что-то более зловещее.

Это был стыд. Мне было не по себе. Я знала, что мой поступок сильно разочарует папу, и как бы я на него ни злилась, мне было не наплевать на его мнение. Думаю, я все-таки не бунтарь. Может быть, мне следовало действовать осмотрительнее. Хотя пути назад не было. Приняв на себя обязательство, я всегда следовала ему. Эта моя черта тоже добавляла мне баллов при поступлении в колледж.

Когда через несколько минут я выглянула из машины, ребята уже ушли. Исчез и темно-бордовый седан, припаркованный в дальнем углу стоянки. Я понадеялась, что никого из школьников здесь не осталось. Натянула капюшон поглубже, надела солнечные очки и выбралась из машины. И сразу же почувствовала, что накрапывает дождь, оставляя капли на стеклах очков. Замечательно!

Я пробиралась между могил к более старым плитам. Поднялась на невысокий холм, но озера поблизости не оказалось. Ни одного участка или тропинки, в котором было бы слово «лейк». И ни одно из названий не было связано с озером – например, Тахо или Верхнее. Я крепко прижала руки к груди и пробиралась сквозь все усиливающийся дождь.

В самом конце кладбища я нашла участок, где были похоронены люди, умершие в начале двадцатого века, но нужной мне даты, 1812–1903, здесь не было, как и плит, как-то отдаленно связанных с озером. За забором простирался густой лес, что означало, что путь до машины будет долгим.

Дождь лил все сильнее. Вдали прогремел гром. Я понимала, что кладбище не самое лучшее место, чтобы переждать грозу, поэтому быстро устремилась обратно по тропинке. Как только я добралась до вершины холма, небо озарилось и прямо над головой прогремел гром. Я подпрыгнула, мои руки и ноги вытянулись в стороны, как у мультяшного кота, задевшего хвостом розетку. Приземлившись, я не стала тратить время на испуг, а побежала вниз с холма, затем через стоянку и влетела в машину, будто меня преследовал велоцираптор[22].

Я завела двигатель и включила печку на полную мощность. Одежда промокла насквозь, и я продрогла до костей. Поднесла ледяные пальцы к печке, но двигатель еще недостаточно прогрелся, поэтому пришлось прижать руки ко рту и подышать на них. Зазвонил телефон. Руки так тряслись, что я едва могла ответить. На экране высветился номер Тары.

– Привет, Ти.

– Привет, чика, как дела?

– Н-н-не ос-с-собо. – Зубы стучали, как отбойный молоток.

– Хочешь приехать потусоваться? Ко мне домой?

Конечно же нет – время «Гонки старшеклассников» тикало. Но мне не хотелось ранить чувства Тары, поэтому я постаралась, чтобы в моем голосе прозвучало огорчение.

– Я бы с удовольствием, но не могу. Дурацкий школьный проект.

Ого! Я не только спонтанно соврала своей лучшей подруге, но и попыталась убедить себя в том, что сказала ей правду – это был проект, и он относился к школе. И то и другое скрутилось в еще один горячий комок стыда в моем животе.

– Нужна помощь?

«Да», – подумала я. Тара очень бы помогла. Но тогда пришлось бы ей объяснять, почему я делаю это, кто такой Люк, почему я продолжаю думать о его глазах и почему пытаюсь подружиться с ребятами из Эш-Гроув, ведь мы с Тарой – и все отстойное в Меритоне – годами поливали грязью эту провинциальную школу. К тому же я не должна рассказывать о «Гонке старшеклассников». Даже своей лучшей подруге. Я не могла рисковать и допустить, чтобы о «Гонке» просочился слух и привел ко мне.

– Мне бы хотелось… но нет, все в порядке… Хотя спасибо. – И, пытаясь подавить чувство вины, я добавила: – Если закончу пораньше, свистну тебе и приеду.

– Круто. Буду ждать звонка.

– Ладно. Пока.

Я сбросила звонок и швырнула телефон на сиденье, будто он был сдохшей крысой. Что на меня нашло? Почему я так себя вела? Я уверяла себя, что это из-за того, что я пыталась выжить во вражеской среде. Я была эмигрантом. Мятежником. Я была одиннадцатиклассницей в старшей школе Эш-Гроув и должна найти нужную могилу на кладбище.

Глава 12