Семь страниц из истории русской музыки

Из Парижа в мае 1845 года Глинка отправился, в Испанию. Эта страна поразила его темпераментом, замечательными по своей жизненности и колоритности > картинами народного быта. Глинка был пленен необычной красотой природы, радовался общению с простыми людьми, восхищался их песнями и танцами. Он, еще находясь под впечатлением симфонических произведений Берлиоза, задумал свои «живописные фантазии» — увертюры на испанские темы. И уже осенью в Мадриде была готова его первая испанская увертюра на тему «Арагонской хоты». Блестяще зная испанский язык, Глинка записывал мелодии у народных певцов и гитаристов, изучал испанские танцы, инструменты. Он был восхищен самобытностью древней культуры. Целых два года он провел в переездах из одного города в другой. В эти годы странствий он познакомился с выдающимися представителями- европейской культуры Мериме, Обером, Гюго. Его произведения вызвали огромный интерес музыкальной общественности.

Весной 1847 года Глинка двинулся обратно на родину через Германию и Австрию. По приезде в Россию он поселился в Смоленске, а затем в Варшаве (с марта 1848 года). Дома он вновь столкнулся? с недоброжелательством вельможной публики, вновь терпел нападки. Не находя себе места, уезжал, снова возвращался. Это пагубно влияло на его здоровье, мешало воплощать в жизнь планы. Среди разных новых знакомств и мелких связей Глинка находил время и для творчества. Кроме нескольких превосходных романсов («Слышу ли голос твой», «Песнь Маргариты»), прекрасных фортепианных пьес, здесь написаны-были первая редакция «Ночи в Мадриде» и знаменитая оркестровая фантазия «Камаринская». Появление этого гениального произведения П. И. Чайковский считал моментом основания русской симфонической школы. В ней проявилось ювелирное мастерство Глинки-симфониста, сумевшего объединить русский тематизм с европейским инструментализмом.

«Камаринская» была впервые исполнена в Петербурге в марте 1850 года. Один из современников очень образно описал этот концерт: «Пьеса уморительна, оригинальна, мастерски обделана и так понравилась публике, что ее заставили повторить. Сами музыканты играют и смеются от умиления, слуги в коридорах оставили шубы господ и, разинув рты, вслушиваются в знакомый мотив.

Подле меня сидел француз. Выслушав всю пьесу, он обратился ко мне с вопросом: «Кто написал такую отлично веселую музыку, как она называется?» И когда я удовлетворил его любопытство, он твердил: «Глинка, Комарницки», стараясь запомнить и название пьесы, и ее автора».

Надо отметить, что в начале 50-х годов музыкальная жизнь России значительно изменилась. Появилось новое поколение музыкантов и деятелей музыкальной культуры. Глинка близко сошелся с братьями Стасовыми, А. Серовым, В. Энгельгардтом, М. Балакиревым. Теми музыкантами, которыми предстояло двигать вперед отечественную музыкальную культуру во второй половине XIX века.

После этого Глинка прожил в Петербурге чуть больше года и снова уехал во Францию, где оставался до весны 1854 года. Здесь он давал уроки, музицировал в гостиных своих друзей, изучал памятники искусства, читал («Илиаду», «Одиссею» и «Овидия» во французском переводе и. «Неистового Орланда» Ариосто), посещал частные музыкальные собрания и концерты. Из музыкальных встреч этого времени «Записки» Глинки отмечают посещение его Мейербером.

В 1854 году Глинка возвращается в Петербург. Близким, преданным другом последних лет жизни композитора была его любимая младшая сестра Людмила Ивановна Шестакова, окружившая его вниманием и заботами. После смерти композитора именно она стала хранительницей его музыкального наследия, участвовала в изданиях его трудов и активно поддерживала продолжателей традиций Глинки — композиторов балакиревского кружка. Для ее маленькой дочки Оли Глинка сочинил некоторые свои фортепианные пьески.

Он поселился в Петербурге вместе с ней. Их дом стал очагом передовой музыкальной культуры Петербурга. По пятницам здесь по-прежнему устраивались музыкальные вечера. Именно Людмила Ивановна побудила его писать свои «Записки», являющиеся драгоценным биографическим материалом. «Записки» Глинки, а также его огромная переписка с современниками составили основу русской глинкианы. В них отразились эволюция композитора, его взгляды на искусство, его творческая жизнь. В коротких, как бы брошенных вскользь записках Михаила Ивановича мы сегодня можем найти глубокие мысли о музыке, следы его поисков и побед.