Семь троп Питера Куинса

— Я сразу понял, что именно произошло. Стал шарить руками по шершавой поверхности скалы, где потяну, где нажму, расцарапал в кровь пальцы, залезая в каждую трещину, — и тут что-то сдвинулось, и часть скалы бесшумно отъехала в сторону. Помню, меня поразили гладкие кромки отъехавшего куска камня. Туннель, по всей видимости, вырубили в коренной породе, и в конце его я увидел…

В окне что-то прошуршало. Затем послышался глухой удар, и в плотную глину стены, как раз над головой Мартина Эвери, вонзилось, издав громкий вибрирующий звук, длинное узкое лезвие ножа.

Глава 12 ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ С ПОДОКОННИКА

Перед лицом опасности Мартин Эвери, как и обещал, держался лучше, чем ожидал Питер. Увидев дрожавший в стене над головой нож, он стремительно прыгнул к столу, схватил винтовку и устремился к окну. Но Питер его опередил и, оказавшись у окна первым, внимательно оглядел дворик.

Никого. Во дворике ни намека на движение. В самом центре, свернувшись калачиком, спит пес. Рядом в лунном свете его темная тень. Кроме пса, ни одной живой души. Питер поднял взгляд на широкий карниз крыши. Вот единственно возможное объяснение. Кто-то, свесившись с крыши, слышал в окно их разговор и метнул оттуда смертоносный нож.

— Поднимем весь дом! — направляясь к двери, воскликнул Питер.

— Не надо! — взмолился Мартин.

— Почему, черт побери, не надо?

— Что станет с оказавшимся посреди голодной стаи раненым волком?

— Съедят, если верить книгам. Сам никогда не видел.

— То же самое произойдет со мной здесь, когда узнают, что Монтерей — мой враг! Дойдет, что на меня объявлена охота, каждый на сто миль вокруг будет знать: если пришьет меня, то богач его вознаградит и прикроет.

— Как они догадаются, что в этом деле рука Монтерея? Почему ты сам так считаешь?

— А вы думаете, что кто-то просто так шатается по стране и бросает в меня ножи? — Мартин улыбнулся. После случившегося он держался спокойно, только сильно побледнел.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Питер. — И все же откуда станет известно другим?

— Если это действительно Монтерей, должен быть знак. — Он подошел к стене и выдернул нож. — Вот! — произнес он. — Именно то, что ожидал!

Протянул нож Питеру, и тот увидел вделанную в рукоятку кинжала серебряную букву «М».

— «М» — это могила, — мрачно заметил Питер. — Что за страна, черт побери?

— Вполне подходящая, если знать ее порядки.

— Что у них за законы? — возмущенно воскликнул Питер и прикусил язык, вспомнив, как обошлись с ним на родине. — Выброси нож, и никому в голову не придет, что тебя хочет достать этот страшный Монтерей, — предложил Питер.

— Могут быть и другие знаки. А-а, вот он! — в ужасе воскликнул Эвери, подойдя к подоконнику.

Питер увидел букву «М», видимо вырезанную на дереве острым концом того самого ножа, который в следующий момент вонзился над головой жертвы.

— Ну и дела! — заметил Питер. — Один малый шлет другого малого совершить убийство, и тот оставляет улики, прямо указывающие на Монтерея.

— Что тут такого? — возразил Эвери, теперь, когда все произошло, не уступавший в хладнокровии Питеру. — Всякий может совершить убийство, а потом вырезать на месте преступления какие угодно инициалы. Разве они будут иметь какое-нибудь значение для присяжных? К тому же найдутся ли такие присяжные, которые осмелятся осудить Монтерея или даже его наемников?

— Выходит, ты против них беспомощен?

— Я мертвец, Куинс. Он достанет меня еще до утра.

— Чепуха!

— Как только увидят «М», все поймут, что он меня преследует.

— Тогда соскреби букву на подоконнике.

— Боюсь, что поздно.

С этими словами он подошел к двери, распахнул ее и, слабо вскрикнув, красноречиво указал на пол прямо перед собой. Питер поспешил к нему и увидел глубоко вырезанную в полу аккуратно подчеркнутую большую букву «М».

— Вот оно, его клеймо, поставленное на мне, — произнес со вздохом Эвери.

— Какому негодяю хватило нервов корячиться здесь целых десять минут, не меньше?

— А-а, — махнул рукой Эвери, — те, кто служит у Монтерея, забывают о такой штуке, как страх.

— Только вот нанимает он сапожников, — возразил Питер Куинс.

Но Эвери вдруг оживился.

— Полагаете, убийца действительно промазал? — спросил он. — А если намеренно?

— Как это так?

— Помните, на чем я остановился, когда в воздухе блеснул нож?

— Конечно помню. Ты стал рассказывать, что увидел внутри скалы.

— И тут бросили нож!

— Верно.

— Тогда это означает табу! — Облегченно вздохнув, Эвери вскочил со стула. — Меня просто предупредили, что я не должен болтать о том, что открыл.

— И ты действительно придаешь всему этому значение?

— Конечно, я должен это учесть!

— Тогда я лишаюсь конца истории, — засмеялся Питер.

— Правильно, Куинс. Я только надеюсь, что, рассказав о своих приключениях, не поставил вас под угрозу.

— Ты о чем?

— О Монтерее.

— Да пропади он пропадом, а с ним и вся его шайка!

— Тише! Здесь это считается богохульством!

— Плевал я на сеньора Монтерея, Эвери.

Но Эвери уже не обращал внимания на Питера.