Семьдесят минуло: дневники. 1965–1970

В первой половине дня отъезд — по доброй привычке, когда дорога ведет на юг, на машине Альберта Вайдели. В полдень в Флаахе со швейцарскими друзьями, в том числе с местным учителем, Петером Брупбахером. В ресторанчике странная коллекция трофеев: рога косуль, насмерть сбитых автомобилями.

В Цюрихе пришел Вильям Матесон с одним из своих антикварных изданий, на сей раз с «Цейлоном», который нужно было подписать. Вечером художник Оскар Далвит с женой и дочерью — мы беседовали о коллажах; он очарован плетениями, которые выкладываются на стволах и гонтовых кровлях. Раньше художник имел свою историю стиля; сегодня одна форма материи могла б заменить другую.

Незадолго до нашего отправления на вокзал позвонил Альберт: он узнал, что его лучший друг, врач, доктор Босхарт, только что умер от сердечного удара. Смущение, серьезное замешательство; расстались мы в спешке.

Доктор Зутер, констатировавший смерть, отвез нас на вокзал. В машине мы заговорили об этом; тот врач много работал, непрерывно курил. К тому же сегодня дул сильный Фен, снежные горы казались совсем рядом.

Инфаркт наряду с автомобильными авариями относится к видам смерти нашего времени. Скорость приводит к общему знаменателю, в особенности ускорение. Рак же является скорее признаком дегенерации. Также возможно, что в статистике он проявляется ярче потому, что раньше не диагностировался. Умирали, например, от «желудочного заболевания», как мой дед.

Нарастающая спешка является симптомом зашифрованного мира. На теневой стороне возрастает число самоубийств и смертей от наркотиков. Разгон весит больше, чем сама работа. Батраку, который во время урожая махал косой весь световой день, меньше грозил сердечный удар, нежели сегодня человеку, сидящему за рулем от Гамбурга до Неаполя. Пехотинец в атаке находится под меньшей угрозой, по крайней мере, в этом отношении, чем офицер генерального штаба, который в это же время стоит среди дюжины телефонов. Я беседовал однажды об этом с молодым Г.[618], который дал понять, что такого высокого ордена он, собственно говоря, заслуживал больше, чем наш брат.

ЛА СПЕЦИЯ, 18 МАРТА 1968 ГОДА

В Тортоне я через щель окна спального вагона увидел старую, хорошо знакомую картину. Итальянец имеет нечто совершенно специфическое, что трансформирует даже пустынность вокзала. Отсюда и его отношение к сюрреализму, попытке одухотворить мир машин.

В Ла Специи нас на вокзале встретила Ореола Неми. Наверху, в Сан Бартоломео, среди книг, картин и мебели Генри мы целый день и весь вечер проговорили о нем. Ореола дала мне свой роман «Донна Тимида», хорошее название для произведения, содержащего много автобиографических черт.

РИМ, 19 МАРТА 1968 ГОДА

Мы позавтракали у Ореолы с Марселло Стальено, приехавшим из Милана. Должен сказать, что я унаследовал его от Генри.

В одиннадцать часов мы rapidissimo[619] отправились в Рим. Каррара; на меня всегда накатывает волна глубокой печали, когда я проезжаю мимо мраморных гор Массы. Зато в Чивитавекья я проясняюсь — на сей раз тоже, вопреки новостройкам.

Во второй половине дня в Риме и вскоре затем на Вилле Массима[620]. Фрау Штальман приняла нас и проинструктировала.

РИМ, 20 МАРТА 1968 ГОДА

Обустройство. Мебель проста, от картин я вполне мог бы отказаться, особенно здесь, в Риме; мне чрезвычайно понравилась огромная терраса, на которой уже в это время можно было работать. Для этого я зарезервирую себе первые половины дня. Телефон, и уже звонки: Элен Бувар, монсеньор Байер, Стефан Андрее[621] со своим теплым басом. В соседях у нас композитор Рузелиус с супругой — nomen est omen[622]: доверительно.

Во второй половине дня первая прогулка по городу, сначала к Форуму, потом к колонне Траяна. Исключительно удобен пропуск, дающий свободный доступ во все сады, музеи и коллекции.

Как я видел уже в Египте и других странах, у богов отбиты носы — это печать христианской эпохи. Зелоты бьют носы, евнухи отрезают пенис. Это их специализация. Здесь в Ватикане должна существовать коллекция мужских членов. Один из пап повелел кастрировать все статуи и оборудовать для фаллосов особый кабинет; они пронумерованы. Тут уже отдашь предпочтение Чезаре Борджиа.

РИМ, 21 МАРТА 1968 ГОДА

В первой половине дня почта. Потом сверка на террасе Пиренейского дневника Carabus rutilans[623].

Во второй половине дня на огромном кладбище Кампо Верано, коротко называемом il Verano, которое располагается неподалеку от Виллы Массимо. Квартал неоднороден; от массовых захоронений можно пройти к виллам и садам мертвых. На газоне цветут спаренные нарциссы, высотою не больше пальца.