Семейная хроника

Постепенно все изменилось: болота были осушены, комары более или менее истреблены, колония куда-то переведена и началось строительство комбината, вокруг которого быстро вырос городок. Связь между Вятскими Полянами (районным центром) и этим поселком поддерживалась паромом и маленькими пароходами летом и ледяной дорожкой по реке зимой. Во время распутицы ездили по железной дороге.

Одной из достопримечательностей нашего города был красивый железнодорожный мост через Вятку. И вот зимой 1960 года по ледяной дорожке ко мне пришла прелестная молодая женщина лет тридцати или немногим более, со светлыми глазами, раскрасневшимися от быстрой ходьбы щеками и вещевым мешком за спиной (краснополянцы стремились доставать съестные продукты у нас). Сказав, что она работает бухгалтером на лесокомбинате и много обо мне слышала, эта дама, оказавшаяся Маргаритой Александровной Карякиной, попросила заняться с ней языками, которые она хорошо знала в детстве, но теперь, в силу обстоятельств, забыла. С первых же уроков выяснилось, что немецкий она знает прекрасно, а английский, знакомый с детства, быстро восстановился в ее памяти. Уроки быстро прекратились, но началась наша дружба. Каждую субботу Маргарита стала приходить ко мне с ночевкой, и тут я узнала обстоятельства, приведшие ее в Красную Поляну, и причину, заставившую ее вспомнить об иностранных языках.

Маргарита была дочерью инженера-судостроителя Александра Федоровича Сабсая и его жены Марии Антоновны, внучки известного астронома Ковальского. Материально обеспеченная семья постоянно жила в Таллине, но родители и дети часто ездили за границу. (Маргарита даже родилась во Франции — в Гавре.) Мария Антоновна, типичная «пани польска», любила светскую жизнь, и дети (Маргарита и ее брат) были сданы на руки гувернанткам. В юном возрасте у Маргариты особой близости с матерью не было. Отец все время отдавал работе, для поддержания нравящегося его жене широкого образа жизни.

К семнадцати годам Маргарита окончила коммерческую школу в Варшаве, освоила там третий иностранный язык — польский, но была, по ее словам, «трудновоспитуемой дочкой». В сочетании с большой добротой и отзывчивостью, ей были свойственны самые сумасбродные поступки. Все это в полной мере проявилось, когда в 1940 году советские войска оккупировали Таллин и ей пришлось поступить на работу в какое-то лесотехническое учреждение. Там она встретила бухгалтера Карякина, человека лет на двадцать старше нее. Последний убедил ее в том, что если она не выйдет за него замуж, он или застрелится, или повесится. (Это был метод воздействия «Пожалей ты меня, дорогая, освети мою темную жизнь», который производит столь сильное впечатление на отзывчивые девичьи души!) Маргарита сбежала из дому и зарегистрировалась с Карякиным, который тут же увез ее в глубь Архангельской области. За беглянкой закрылся железный занавес, и родители, вскоре уехавшие в Стокгольм, двадцать лет ничего о ней не знали. Отец так и умер в неведении.

Не буду описывать все невзгоды, которые вскоре свалились на 18-летнюю беглянку. Скажу только, что Карякин пьянствовал, ревновал, держал взаперти, скрывая «буржуазное происхождение жены», могущее неблагоприятно отразиться на его служебном положении, и всячески подчеркивал ее «неполноценность». На протяжении четырех лет где-то около Архангельска на свет появились два мальчика — Миша и Витя. Их раннее детство совпало с периодом общего недоедания и постоянной нехватки денег в семье. Находясь в состоянии забитости, Маргарита погрузилась в какой-то анабиоз: прошлое казалось ей далеким сном, реальными были только повседневные заботы о поддержании какого-то жизненного уровня.

В конце 40-х годов Карякина перевели по службе и он получил место бухгалтера на домостроительном комбинате. Семейство переехало в Красную Поляну, но обстоятельства остались теми же. Для детей купили козу, и на рынке можно было видеть бедно одетую молодую женщину, продающую литр молока, чтобы купить хлеба. (Это я знаю со слов «старожилов».) В конце концов Карякин, продолжавший пить, был уволен и уехал в Кустанай, бросив семью на произвол судьбы. Тут Маргарита проснулась от своего оцепенения и при содействии дружески настроенной «общественности» (ее все любили!) поступила на работу. Очень быстро она дошла до должности бухгалтера и получила небольшую казенную квартиру. Мальчики росли и учились в школе.

В конце 50-х годов Маргарита решила съездить в Кустанай и оформить развод. На суде Карякин попробовал применить старые методы, рисовал картину ее буржуазного происхождения, но промахнулся, не учтя того, что все течет и все меняется. Судья его прервал и попросил «осветить» его собственное отношение к семье, после чего развод был оформлен и Маргарита приняла свою девичью фамилию.