Семейная могила

В то же время я пыталась занять Арвида, чтобы хоть немного отвлечь его от мыслей, как бы придушить своего младшего братца. Ведь было бы смешно, если б полная замыслов библиотекарша, мастер своего дела, не смогла придумать подходящих развлечений для собственного ребенка! Но чаще всего все заканчивалось тем, что я засыпала на диване средь бела дня, уронив книжку Арвида на колени. Поначалу он сердито меня теребил, но потом привык и стал находить себе какое-нибудь занятие, пока я пребывала в коме. Конечно, ничего хорошего в этом не было, ему ведь исполнилось всего полтора года — однажды Бенни вошел в дом к завтраку и обнаружил, что Арвид умудрился открутить крышку с бутылки химического растворителя, которую отыскал в шкафу. Рядом стояла его кружка. «Газиловка!» — радостно произнес он. Это означало «газировка», и он бы, несомненно, налил растворитель в кружку и выпил, не войди Бенни вовремя. После этого Бенни поставил детские замки безопасности на все шкафы и ящики, так что теперь они закрывались на защелку. Проблема заключалась лишь в том, что открыть их было непросто не только детям, но и взрослым.

Из-за хронической усталости этой весной я пропустила два знаменательных события в жизни моих друзей. Мэрта с Магнусом и Вайолет с Бенгтом-Йораном одновременно усыновили детей! При этом более разных родителей было сложно себе представить.

Дочка Мэрты и Магнуса, малютка Консуэла, была из Латинской Америки, ей исполнилось три годика, и она страдала «заячьей губой». Все их время уходило на многочисленные операции, но, когда Мэрте все же удавалось ко мне выбраться, мы неплохо проводили время. Она начала учить испанский, чтобы не дать Консуэле забыть родной язык, а Магнус перестал каждый день тягать гантели и теперь все больше гонял на своей коляске, катая дочку. Она сидела у него на коленях и визжала от восторга, когда он мчался на всех парах по улицам города.

И все же мне сильно не хватало Мэрты. Я чувствовала себя гораздо более одинокой — когда живешь за городом, вряд ли кому-нибудь придет в голову просто так заехать в гости, а у самой меня не было ни сил, ни желания тащить с собой двоих детей в гости к кому-нибудь из местных кумушек. Не настолько хорошо я была с ними знакома.

Бенгт-Йоран с Вайолет усыновили мальчика из России («Нам хотелось, чтобы сын был похож на нас!» — объяснили они) и с головой ушли в ребенка, так что мы совсем потеряли связь. Они возвели сына в ранг домашнего божка. Его назвали Курт-Ингвар в честь отца Бенгта-Йорана — на мой взгляд, имечко, сулящее ребенку не меньше проблем, чем «неправильный» цвет кожи. Правда, у меня такое ощущение, что биологическая мать Курта-Ингвара согрешила с каким-то монгольским кочевником и малыш явно пошел в отца… узкие черные глазки и широкое азиатское лицо с кожей желтоватого оттенка. Он отличался экзотической красотой, и то счастливое время, когда я запросто могла оставить Арвида на Вайолет было явно позади. За одну ночь она превратилась в Образцовую Мать. Я ей не завидовала, но иногда мне стоило немалого труда сдержаться, когда она давала понять, что у меня в доме недостаточно чисто, чтобы она могла позволить Курту-Ингвару ползать по полу. К тому же она нередко походя замечала, что я недостаточно забочусь о своей внешности… «Знаешь, а ведь Бенни в свое время был ухажером хоть куда!» Она то и дело, словно по забывчивости, оставляла у меня свои косметические каталоги. Бенни уговаривал меня попробовать помаду с названием «Cool Kisses»,[8] намекая на то, что мне не мешало бы почаще подкатываться к нему под бок. Да только когда, если я ночи напролет мотаюсь с Нильсом?!

32. Бенни

— Черт, Бенни! — вырвалось как-то у Бенгта-Йорана, когда он сидел у нас на кухне. Дезире уже легла, заодно уложив Нильса, хотя на часах было всего девять вечера. — Черт, Бенни! И что, так теперь все и будет? А?

Я сразу понял, о чем он. Мы столько лет знакомы, что, по-моему, уже давно наладили телепатическую связь. Он имел в виду, что наши жены уж как-то слишком поглощены детьми.

— Я тут решил пригласить Вайолет в «Ротонду» в субботу, — продолжал Бенгт-Йоран. — У нас была годовщина свадьбы. А она только глазами эдак зыркнула и прошипела: «И что ж, по-твоему, мы можем оставить Курта-Ингвара с чужими людьми?» — Он немного помолчал. — Я-то надеялся, может, она хоть к ночи раздобрится… А то как Курт-Ингвар появился, совсем у нас с этим делом плохо стало — ну, ты меня понимаешь…

Я сказал, что и у нас все то же самое, хоть, признаться, и слукавил — Дезире-то, по крайней мере, до себя допускала.

У него был такой несчастный вид, что мне в голову пришла идиотская мысль.

— Может, их просто нужно расшевелить? — ответил я. — Что, если нам с тобой сходить в «Ротонду», как в старые добрые времена, а, Бенгт-Йоран? А потом прийти домой за полночь с помадой на воротниках? Может, девки-то тогда поймут, чем рискуют?