Семейная педагогика

Не будет искажением, если я скажу, что современная школа в лучшем случае работает в соответствии со вторым рядом ценностей. Больше того, такой вид жизнедеятельности школы, которая опирается на системы рекомендаций, правил, законов, считается идеальным. Но педагогика – не завод, не фабрика, не мастерская по штамповке или ремонту металлических, деревянных или других материальных изделий. Школа – область духовного сотрудничества, где «изделие» – живое существо, духовное, творческое, жаждущее реализоваться в первом ряду человеческой культуры. Если мы заглянем в историю педагогической мысли, то обратим внимание на то, что все великие педагоги – Коменский, Песталоцци, Дистервег, Ушинский, Корчак, Макаренко – по существу, жили и творили в соответствии с приоритетными ценностями. Больше того, их деятельность – это острая борьба Свободы и Регламента, Творчества и Правил, Таланта и Традиции.

Несколько перефразируя Вышеславцева, хотелось бы отметить, что педагогическая история творится не соблюдением Законов и Правил, а Верою в то, что эти Правила надо изменять. Вера ставит перед нами желаемое и ожидаемое совершенство, не встречающееся ни в каком опыте, ни в каких методиках и правилах. Творческая интуиция, основанная на вере в свой талант, учит педагога, как ему поступать, куда идти и что творить, исходя из «присущего ему неискоренимого влечения к абсолютному совершенству». Педагогическую историю творят не те педагоги, которые соблюдают неподвижную систему правил, а те, кто являются «беспокойными странниками и пришельцами на земле», кто ищет отечество и град грядущий. Вышеславцев подмечает, что Закон или Правило живут в прошлом, а Вера, Творчество и Свобода – в настоящем и будущем! Именно в этом, и только в этом состоит трагизм высших ценностей. Две системы ценностей исключают друг друга во времени, ибо одна отрицает другую. Однако взаимоисключение не только временное, но и содержательное, ибо закон – это земля, это реальность, а творчество – это отрыв от земли, чтобы обрести новую, более благодатную почву. Вышеславцев диалектичен, он не отрицает закона. Напротив, говорит о «двух великих системах», пребывающих в постоянном трагическом взаимодействии.

2. Трагический конфликт закона и таланта, нормы и творчества

Вышеславцев подчеркивает, что трагизм отнюдь не чисто теоретический, «это жизненный трагизм, развертывающийся в истории и, быть может, повторяющийся в жизни каждого из нас». И здесь Вышеславцев суровыми аскетическими красками нарисовал картины, свидетелями которых мы были в той же педагогике или в той же культуре, когда «законники» на протяжении десятилетий гнали и травили талантливых людей.

Несколько десятилетий я анализировал сущность треугольника – власть, представленная государственным чиновником, педагогический закон, охраняемый методистами и академиками, и талант – рядовой труженик, учитель или руководитель школы, вуза, детского сада, внешкольных учреждений. Казалось бы, творческая деятельность таланта направлена на поддержку власти, на обновленное улучшение педагогических законов, а все равно талант оказывается в положении изгоя, гонимого. Причем стоящие над талантом травят и тех, кто им яростно предан (как Макаренко или Сухомлинский), и тех, кто подпольно противостоит закону. Почему же так происходит?! Вышеславцев неумолим – он делает вывод на века: «Служители "закона" всегда гнали и будут гнать поклонников свободы и духа: пророков, мудрецов и святых. Рожденный в рабстве гнал и будет гнать свободнорожденного». Вечный трагизм. Конфликт ценностей превращается в трагическое столкновение их носителей. Талантливый человек, будь он рядовой учитель или руководитель школы, будет гоним служителями закона. Больше того, эти служители сделают все необходимое, чтобы распять талант, уничтожить свободолюбивый дух. И лишь насладившись распятием, законники уже после смерти таланта соберут все сделанное одаренной личностью, исказят наработанное ею, но облекут в новые формы законности, потому что мертвое, прошлое, распятое им не страшно, оно утратило силу животворящего духа, точнее – животворящий дух таланта, мудреца или святого можно как угодно трактовать, можно приспособить для служения власть имущих!

3. Глубинная психология конфликта и странное свойство закона

Без закона грех или преступление мертвы. Благодаря закону мы узнаем о преступлениях, нарушениях, отклонениях. Закон убивает или является поводом, мотивом убийства, уничтожения любого дарования, любой талантливости. Закон прав в том, что он требует, но он виноват в том, что своей императивной формой вызывает дух противления, а следовательно, вызывает и преступление. Все эти максимы высеклись из дерзновенной этики апостола Павла благодаря Вышеславцеву. Между велением закона и человеческим действием «лежит таинственная подсознательная сфера аффектов и не менее таинственная сфера свободы».