Семейная сага

мне расстроенным, когда говорил это. Я его успокаивала и даже погладила по плечу. Сердце мое при этом билось в груди, как птица об решетку клетки…

Он повернулся ко мне, его глаза посмотрели на меня не как всегда, а с каким-то вопросом. Мне страшно захотелось его поцеловать, я приоткрыла губы, закрыла глаза и… он нежно-нежно поцеловал меня. Я не сдержалась и буквально впилась в его губы, я вся дрожала… Но он не стал, как все делали до него, набрасываться на меня. Он продолжал сидеть рядом со мной, обняв меня и отвечая на мой поцелуй, но не пытаясь со мной ничего сделать, как бы оставляя инициативу за мной.

Я совсем потеряла голову… Как бы помимо своей воли, увлекаемая какой-то внутренней волной, я упала на спину, увлекая за собой Илью…

Мы слились воедино и это упоительное слияние продолжалось долго, вернее, я просто потеряла счет времени. И вдруг какая-то горячая молния пронзила все мое тело, я содрогнулась, внутри меня вспыхнул сладостный пожар… Потом всё затихло, силы покинули меня.

Он лежал рядом, потом повернулся ко мне и стал нежно ласкать меня своей рукой. Постепенно силы возвращались ко мне. Я открыла глаза, но чудесный сон все еще продолжался. На меня нашло какое-то умиротворение. Было впечатление, что я утолила нестерпимую жажду. Я была ему так благодарна за эти изумительные мгновения неописуемого счастья.

Когда мы проснулись, уже светало. Я вскочила с кровати и кинулась быстро одеваться — нужно было бежать домой! Все мое тело приятно ныло, как будто я всю ночь переносила мешки с мукой…

Уже пошли первые трамваи. Скорее, скорее домой! Придется еще врать маме, что было поздно, и я побоялась одна возвращаться домой и осталась у подружки с ночевкой. Нужно еще переодеться, а потом, сломя голову, мчаться на работу — опаздывать никак нельзя, с этим очень строго.

А зато там я опять увижу моего Илюшу…

Михаил. 1930, 27 ноября

Я живу теперь умиротворенной, размеренной жизнью.

С Наташей все прекрасно, с ней интересно, она добрая, мягкая. Мне все время неловко, что она меня любит, любит сильно и может даже беззаветно, а я всё только еще стараюсь полюбить ее так, как она того заслуживает.

Как только выдается возможность, мы проводим время у нее дома. Каждый раз она очаровывает меня новыми

"рецептами", которым выучилась по французским

"кулинарным книгам". Казалось, что ее фантазии нет предела!

И все же, иногда меня захлёстывают воспоминания о Кате. Ее образ сразу заслоняет все. Опять какая-то тягучая грусть наполняет меня, я никого не хочу видеть, ничего не хочу делать… Эти грёзы о Кате уносят меня куда-то в заоблачные выси… Я начинаю мечтать о чем-то несбыточном.

Но тут возникает жизнерадостная, открытая, искренняя Наташа и увлекает меня обратно в реальную жизнь! Я благодарен ей за это, очень благодарен. С ней так хорошо, спокойно.

И все же я так ни разу и не сказал ей, что я ее люблю. Чего-то еще мне не хватает, чтобы быть в себе настолько уверенным, чтобы произнести это. Она каждый день в той или иной форме говорит мне о своей любви, я же, кроме того, что "мне с тобой очень хорошо", так ничего ей и не сказал!..

Но я верю, очень верю, хочу верить, что я по- настоящему полюблю эту замечательную девушку… Дайте только срок, все образуется! Все станет на свои места!.. Старые раны зарубцуются, и я о они вовсе забуду!

Помолись Христу,

Магомету,

Будде:

Если любишь не ту (Или вовсе нету) — Будет!

Катерина. 1931, 17 марта

Как много произошло за эти последние дни!.. Боюсь,

что обо всем я и не смогу рассказать…

Илья бросил меня… Бросил трусливо, нагло. Но страшно не это, а то, что я оказалась оторванной ото всех близких мне людей, одна в чужом городе. Ну, ладно, все по порядку.

Почти полгода мы прожили с ним вместе, фактически, как муж и жена. Когда только можно было, я оставалась ночевать у него. Маме я сказала, что мне позволяют ночевать в молодежном общежитии около работы, пока одна из девушек уехала рожать к родителям.

Все было чудесно, Илья был внимателен, галантен и прочая, и прочая… На работе, естественно, никто из нас не подавал и виду, что между нами что-то есть.

В середине февраля он мне вдруг заявил, что уезжает в Ленинград. Я даже обрадовалась, сказав ему, что я давно мечтала уехать из Заволжска в Москву или Ленинград. На это он как-то немного смутившись ответил, что он думал поехать один, устроиться, а потом уже вызвать меня. Я запротивилась:

"Как же я буду без тебя? Я не мыслю, как я смогу без тебя жить!"

Одним словом, он пообещал меня взять с собой. Когда я заикнулась о женитьбе, он сказал, что это пока преждевременно. Все же я упросила его пойти и познакомиться с моей мамой. Я решила сказать ей, что мы с Ильей распишемся, и я как его жена, поеду с ним по месту его новой работы. На это он нехотя согласился.

Мама, конечно, расплакалась, когда узнала об этой

"новости". (Врать я стала отменно, она ничего не замечает, да и всегда-то она была простодушна и доверчива!) Благословила она нас с Ильей, и вскорости мы уехали.