Семейная тайна

Постепенно домочадцы просыпались. Кто-то сбежал по лестнице, прошел к двери, а затем торопливо повернул обратно. Послышались тяжелые шаги Лидии, охая, она грузно спускалась по ступенькам, бормоча:

– Иду, иду! Господи, что за нетерпение?

На полдороге ее перехватили. Воронцов уловил быстрый напряженный голос Макса:

– Мама, не впускай его! Не впускай, слышишь?

– А кто это? Ничего не понимаю.

– Мамик, и не надо ничего понимать. Просто скажи ему, что меня тут нет. Скажи: уехал вчера, ясно?

– Но почему?.. Максюша, что ему от тебя надо?

– Ма-аам, – простонал Макс, – ты можешь просто сделать, как я прошу? Я потом все объясню!

Лидия Сергеевна двинулась к входной двери, а Макс вдруг ворвался в комнату отца, быстро взглянул на кровать, где лежал Алексей Михайлович (как считал Макс, все еще в бессознательном состоянии), прикрыл за собой дверь и приложился к ней ухом.

– Я же вам говорю, любезный, его здесь нет, – доносился из-за двери раздраженный голос Лидии. – Уехал… Что?! Да как вы?..

Грохнула дверь, и Лидия Сергеевна истошно за-орала:

– Ника! Саша! Скорее, звоните в санаторий! Пусть Андрей пришлет охранника! Скорее!

Кто-то, видимо, попросту отодвинул заходящуюся криком хозяйку плечом и прогрохотал ботинками по дому, открывая по очереди все двери и с треском их захлопывая.

А затем этот некто дернул дверь, к которой прижимался Макс, и ввалился в комнату.

Чуть приоткрыв глаза, Воронцов разглядел здоровенного плечистого амбала с круглой и гладкой, как бильярдный шар, головой. Тот уставился на Макса и нехорошо усмехнулся:

– Уехал, значит, да? Я что же – совсем дебил, тачку во дворе не узнаю?

– Олег, в чем дело? – пытался еще хорохориться Макс. – Я же с вами говорил вчера…

– Ты, сука, вообще много говоришь. Язык как помело! – гаркнул неизвестный и, в один шаг преодолев расстояние между ними, сгреб Макса за грудки. – А толку никакого. Ты когда мне заплатишь, падла? Я же два раза повторять не буду, я тебя на – куски порву…

– Олег, ну вы же знаете, что я не брал никаких медикаментов, – плаксиво затараторил Макс, неловко пытаясь вывернуться из железной хватки. – Я просто потерял эти гребаные накладные, я виноват, я готов все возместить… Но мне нужно время…

– А мне какая забота, брал ты их или нет? – не унимался амбал. – Бумага есть? Нет бумаги! А нет бумаги – нет и разговора.

Он встряхнул Макса, как беспомощного котенка, и чувствительно приложил того затылком о стену.

– Послезавтра – мое последнее слово. Не будет – денег…

Воронцов едва зубами не заскрипел от собственной беспомощности. Лежать тут бревном и наблюдать, как какой-то отморозок трясет его сына…

Выходит, Макс, идиот этакий, опять впутался в какую-то историю! И ведь устроил же его в самое тихое, мирное место – развозить медикаменты по аптекам, что может быть проще? Нет, и тут умудрился наломать дров, болван!..

Но, как бы там ни было, не позволять же какому-то хмырю родного сына молотить?!

А что он может сделать? Чем помочь?

Алексей Михайлович попытался податься вперед, сесть на кровати, но организм был еще слишком слаб. Он смог лишь немного оторвать спину от подушки и тут же рухнул обратно.

Макс и его недоброжелатель даже не заметили неудачный маневр старика.

В комнату ворвалась запыхавшаяся Лидия Сергеевна. Щеки ее, налившиеся свекольным цветом, гневно подрагивали.

– Что вы делаете? – закричала она. – Немедленно отпустите моего сына! Я уже вызвала охрану, сейчас…

– Ладно, мамаша, спокойно, – выплюнул сквозь зубы бандит, в последний раз приложил Макса о стену и выпустил, примирительно подняв руки.

Макс, рвано, со свистом дыша, жался спиной к стене, судорожно размазывая по нижней губе выступившую кровь.

– Я его не трону. Пока…

Незваный посетитель угрожающе обернулся к – Максу:

– Ты меня понял, придурок? Послезавтра жду тебя с деньгами, иначе… Тут у вас в Подмосковье карьеров много.

– Вон из моего дома! – пафосно выкрикнула Лидия Сергеевна и метнулась к Максу.

– Мое почтение, – насмешливо скривил губы лысый и вышел из комнаты, оставив дверь распахнутой.

Воронцову видно было, как он размашистым шагом пересек гостиную и вышел через террасу в сад.

За окном взревел автомобильный мотор.

– Сынок… – простонала Лидия Сергеевна. – Подожди минуточку. Не три! Ну не три же, Максюша, я сейчас!

Она бросилась к шкафу, который на время пребывания в комнате бессознательного Воронцова, видимо, превратили в аптечку. За дверцей обнаружились медикаменты: склянки, бутылочки, упаковки, ампулы, спреи. Лидия ловко отмотала кусок бинта, оторвала его, смочила перекисью водорода из пузырька и принялась прижимать примочку к кровоточившей губе сына. Тот морщился, похныкивал и уворачивался, как капризный ребенок.

– Что он хотел от тебя? Кто это был вообще? – сыпала она вопросами.

И Макс, все еще дышавший рвано, со всхлипами, осел на стул, спрятал лицо в ладонях и заныл, как сопливый мальчишка:

– Ох, мамик, я так попал, так попал…

– Максюша… – Лидия Сергеевна ласково гладила сына по голове, наклонившись, целовала в висок. – Максюшенька, что с тобой приключилось? Расскажи мне!