Семейное дело

Она присела на край ванны, затем скользнула на одно из сидений на ее «фестонах» и пару минут разбиралась с панелью управления. В итоге ей удалось добиться того, что включился компрессор, и вода в полудюжине мест вскипела пузырьками. «Это тюрьма», — поминутно напоминала она себе. Слова Роланда — «совершенно иные законы, вы же знаете», — продолжали звучать в ушах. Так где же она? Они забрали ее медальон. Это означало, что здесь знали о нем… и о ней. Но категорически не удавалось соотнести сегодняшние впечатления с тем, что она видела в лесу: нетронутые, дикие заросли и ту крестьянскую деревню.

Спальня помещалась точно над ванной. Почти всю комнату занимала огромная дубовая кровать в виде саней, в традиционном скандинавском стиле, с множеством пледов и подушек. Самой подходящей мебелью здесь была, пожалуй, пара столь же огромных платяных шкафов, комод и другие, более мелкие предметы меблировки — туалетный столик с зеркалом, кресло и еще что-то, напоминавшее старинный комод для белья. Каждый предмет мебели в этой спальне производил впечатление антиквариата. Совокупный эффект был ошеломляющим, сравнимым с предложением переночевать в демонстрационной комнате аукциона.

— Ни хрена себе. — Она огляделась и подошла к окнам. Наружный балкон загораживал то, что было непосредственно внизу. Далее открывался захватывающий вид на склон лесистого холма, спускавшийся к неглубокой ложбине, и скалистый утес, гордо и одиноко возвышавшийся на противоположной ее стороне. Все это не было тронуто цивилизацией, так же, как и место ее последней вылазки на природу. Она отвернулась от окна, охваченная беспокойством. Что-то в этой картине надрывно кричало ей: Неправда! Но она не могла определить что.

Комод преподнес ей неприятный сюрприз. Мириам выдвинула верхний ящик, почти уверенная, что он пуст. Однако в нем оказалось нижнее белье. Ее нижнее белье. Она узнала дырки на одном из пары носков, которую не успела выбросить.

— Ублюдки. — Она уставилась на одежду, в голове яростно кружили мысли. Они досконально знают свое дело, кем бы они ни были. Мириам решила поближе рассмотреть мебель. Письменный стол, похоже, относился к георгианской эпохе, а может, и к еще более раннему периоду и был безумно дорогой антикварной вещью. А стулья и кресла эпохи королевы Анны или их точная копия — ошеломляюще дорогими. «Отель, должно быть, полон подобных дубликатов», — решила она. Акцент здесь, скорее всего, делался на практичность и удобство, а не на подлинность. Если где-то и существовали оригиналы, именно они наверняка выставлены в холле. Это напомнило Мириам о чем-то, что она где-то уже видела, о чем-то, что тревожно ворочалось в глубине ее сознания, но упорно отказывалось выйти на передний план.

Она не двигалась с места, утвердившись в своем подозрении, что оба платяных шкафа скрывают весь ее гардероб. На память пришли другие слова: «А в свое время состоится, соответственно, и встреча, и беседа».

— Пока я не в камере, — констатировала она, — но вполне могла бы быть. Это они мне уже продемонстрировали. Итак, они склонны к интеллектуальным играм. Хотят воспользоваться политикой кнута и пряника. А значит, у меня в руках остается своего рода рычаг. Разве не так? — «Разузнаем, чего они хотят, а затем как можно скорее сделаем ноги», — решила она.

Спустя полчаса Мириам была готова. Она выбрала блузку цвета свежей крови, свой черный костюм для официальных интервью, блеск для губ в тон блузке и туфли на высоких каблуках. Обычно Мириам долго не красилась, но сегодня решила довести дело до конца. Она обычно не тратила лишних сил и на одевание, но что-то в Роланде и во всей ситуации, подсказывало, что его люди обращают на внешность куда больше внимания, чем те предприниматели из Интернет—компаний или типчики из новых, родственных фирм, с которыми ей обычно доводилось иметь дело. Любое преимущество, какое она могла получить…

Звонок прозвенел очень осторожно. Мириам выпрямилась и обернулась. Дверь открывалась. «Началось», — нервно подумала она.

* * *

Это был тот самый Роланд, который доставил ее сюда из тесной камеры. Теперь, когда она, с ясной головой, увидела его при падавшем из окон дневном свете, ее замешательство лишь возросло. «Он похож на агента секретной службы», — подумала она. Что-то в этой неопределенно военной осанке и короткая стрижка подсказывали ей, что его отправили в этот номер вместо утомительной армейской муштры.

— О, я вижу, вы все отыскали и сумели самостоятельно привести себя в порядок. — Он кивнул. — Как вы себя чувствуете?

— Лучше, — сказала она. — Я вижу, вы обшарили весь мой дом.

— Вам все объяснят, вот увидите, — заверил он чуть виновато. — Или вы предпочли бы арестантский наряд? Нет? — Он смерил Мириам взглядом. — Теперь к делу: я должен кое-кому представить вас.

— Замечательно, — сорвалось у нее с языка раньше, чем она сумела убрать из своего голоса сарказм. — Шефу тайной полиции, полагаю.

Его глаза слегка округлились.

— Не следует шутить на этот счет, — пробормотал он.