Семейное положение – безвыходное

В этот раз празднование должно было пройти в очень тесной компании: Люсины родители приехать не смогли, оставшись новогодничать в родном городке, так что в гости ожидались только свёкры да Димина старшая сестра Тамара. Младшая Теона тусовалась в Америке с компанией своих друзей и не прилетела на рождественские каникулы, как обычно.

В честь праздника всем помощникам, помимо ежемесячной суммы, была выплачена небольшая денежная премия: и водителю Сергею, и домработнице Катерине Геннадьевне, и даже противной Ольге Васильевне. Люся на дух не выносила заносчивую няньку, влюблённую, к тому же, в Диму по уши, но одного у Ольги Васильевны было не отнять – она исправно выполняла свою работу и вообще была патологически честной и порядочной. Предыдущая няня, к примеру, втихаря сливала в жёлтую прессу информацию об их семье, и Люся до сих пор вспоминала о ней с содроганием.

– Вы уверены, что справитесь сами, Людмила Николаевна? – спросила Катерина. – Мне, честное слово, этот праздник до лампочки, я вполне могу остаться у вас и в новогоднюю ночь, чтобы помочь с готовкой.

– Ну что ты, спасибо, – Люся покачала головой. – Не такой уж это и великий труд – соорудить стол для шести человек, вполне мне по силам. А ты отправляйся-ка домой, купи что-нибудь к празднику, побалуй себя…

Катерина любовно огладила конвертик с деньгами, притаившийся у неё в кармане фартука.

– Вовка просил айфон, – сказала она. – Придётся порадовать парня на Новый год…

Вовкой звали сына домработницы, совершеннейшего неслуха-подростка. Откровенно говоря, Люся не думала, что этот балбес в пятнадцать лет заслуживает айфона, но вслух ничего не сказала. В конце концов, это были Катины деньги и её же выбор. Домработница души не чаяла в сыне и после того, как муж бросил её десять лет назад, поднимала ребёнка одна.

Димина родня приехала в дом утром тридцать первого декабря – запросто, по-свойски, игнорируя все эти светские церемонии и вечерние туалеты. Поскольку Дима даже сегодня был занят на телевизионных съёмках почти до вечера, его родители изъявили желание самолично помочь с подготовкой предстоящей новогодней ночи. Алексей Михайлович, мгновенно оценив обстановку, даже не стал раздеваться, а отправился прямиком на ёлочный базар, поскольку никто до этого о ёлке не позаботился. Вернулся он с пушистой зелёной красавицей. Терпкий запах смолы и хвои наполнил всю гостиную, и Алеся радостно вопила, прыгая вокруг деда. Нина Вахтанговна деловито распаковывала коробки с ёлочными игрушками, принесённые Люсей из кладовой, и командовала внучкой:

– Подай-ка мне вон ту гирлянду… А теперь – вот этот золотистый грибочек. Ну а сейчас, пожалуйста, повесь сама на нижнюю ветку фиолетового снеговичка…

Люся, улыбаясь, наблюдала за этой весёлой суматохой, и на душе её было тепло и радостно, как всегда перед Новым годом. Все неприятности словно отступали в этот день, и в сердце теплилась наивная надежда на чудо… Если бы ещё Тамара не портила всеобщее воодушевление своей вечно кислой физиономией. Однако и Тамара удивила, неожиданно предложив Люсе помочь с готовкой. Обычно она как-то не стремилась кашеварить, боясь испортить маникюр.

Люся с Диминой сестрой отправились на кухню, чтобы приняться за резку салатов. Несмотря на всеобщую повальную тенденцию фыркать и брезгливо морщиться при одном только слове «майонез», все члены семьи обожали оливье, а также селёдку под шубой и крабовый салат. Без них не обходился ни один новогодний стол.

– Как у тебя дела? – вежливо спросила Люся у Тамары, когда они обе, дружно вооружившись ножами, принялись превращать массу продуктов в огуречно-яично-картофельное крошево. Ей не было особого дела до этой зануды, но нужно же было о чём-то говорить. Да и молчание неизменно повлекло бы за собой собственные невесёлые мысли.

– Ничего нового, – отмахнулась Тамара со смешком, – затяжные депрессии, отсутствие постоянного любовника и цели в жизни… Ну и годы, которые всё идут, а я не молодею. В общем, полный набор.

– Да брось ты, какие годы. – Люся пожала плечами. – Вполне себе завидная невеста.

– Ну, из нас первой замуж выскочит, скорее всего, Тека, – усмехнулась Тамара, имея в виду младшую сестру. – Она не обременена таким количеством разнообразных комплексов, как я, и к тому же ничуть не сомневается в собственной исключительности.

– А ты почему сомневаешься? – Люся послала ей ободряющую улыбку.

Тамара помедлила, словно размышляя, стоит ли откровенничать с невесткой, с которой они никогда не были особенно близки, но затем всё-таки сказала:

– Это у меня с детства. Я всегда была нелюбимой дочерью, да так и останусь ей навсегда.

– Да ладно? – не поверила Люся. Слышать это было неожиданно. – Я почему-то думала, что Нина Вахтанговна одинаково относится ко всем своим детям.

Тамара расхохоталась.