Семейное положение – безвыходное

Её постепенно охватило странное оцепенение. Она просто стояла возле кухонного окна, держа в ладонях давно остывшую чашку, и бессмысленно вглядывалась в темноту. Ей казалось, что утро никогда больше не наступит, и она так и будет стоять здесь долго, долго, долго, бесконечное множество часов. А Дима вообще не вернётся. Наверное, с ним что-то случилось… Нет, нет!

Шесть часов утра. Люся потрясла головой, чтобы избавиться от дурных мыслей, и нехотя поплелась обратно в спальню. На середине лестницы она вдруг уловила негромкий звук открывающейся двери. Вместо того, чтобы спуститься навстречу мужу и спросить в лоб, почему он так задержался, Люся опрометью бросилась наверх, в комнату, словно застигнутая врасплох. Ей не хотелось выдавать, как сильно она волновалась, ожидая возвращения мужа.

В спальне она тут же нырнула под одеяло и притворилась, что спит. Скоро снаружи послышались шаги. Дима вошёл в комнату.

Люся ждала, что он ляжет рядом с ней, обнимет, попытается как-то объяснить своё долгое отсутствие… Вместо этого он просто разделся, тяжело рухнул на другую сторону кровати и буквально через минуту крепко заснул. Люся ещё некоторое время ждала, что он хотя бы подвинется к ней поближе, но когда поняла, что Дима действительно спит, с удивлением высунула голову из-под одеяла.

«Да он же пьяный!» – поняла она в сильнейшем изумлении, принюхиваясь к резкому запаху алкоголя и вглядываясь в лицо мужа. Она никогда раньше не видела его в состоянии такого сильного опьянения и сейчас была просто поражена. Что всё это значит? С кем он так напился? Зачем? И, главное, почему?

Лицо его было усталым и измученным. Люся вглядывалась в него, зная до мельчайшей чёрточки и всё же не узнавая. Наконец, решив, что утро вечера мудренее, она вздохнула и снова улеглась на своё место. «Завтра всё прояснится», – сказала она себе, и, хотя была уверена, что после таких сильных ночных переживаний заснуть ей всё равно не удастся, уже спустя мгновение провалилась в тяжёлый сон.

За поздним завтраком (проснулись оба уже около одиннадцати) Люся, долго собиравшаяся с духом и изо всех сил делая беззаботный вид, спросила у мужа с напускной лёгкостью:

– Ты вчера во сколько вернулся? Я так быстро заснула после ресторана, что вообще ничего не слышала и не помню.

– Да я… почти сразу же после тебя, – моментально соврал Дима, честно глядя при этом ей прямо в глаза. – Будить не стал, просто сам лёг и вырубился…

Люся не знала, что и думать. Такая откровенная наглая ложь – но во имя чего? Просто чтобы она не беспокоилась, или тут скрывается нечто большее – желание скрыть какую-то свою вину? Если бы не дочка, Люся, наверное, не сдержалась и расплакалась бы от обиды и этого подлого предательства. Но присутствие Алеси заставило её взять себя в руки и продолжить завтрак как ни в чём не бывало.

– У нас есть что-нибудь от головы? – морщась, спросил между тем Дима. – Болит ужасно, просто раскалывается… А мне сегодня к двум часам ещё на съёмки.

Люся молча сходила за домашней аптечкой и подала ему таблетку, не вдаваясь подробности, с чего вдруг уже с утра его мучает головная боль.

– Должно быть, к перемене погоды, – сам прокомментировал Дима, запивая лекарство водой. – Ну, я побежал собираться, иначе опоздаю – кругом пробки, как обычно… Катя, спасибо, всё было очень вкусно, – поблагодарил он домработницу и вышел из кухни.

Люся смотрела ему вслед и понимала, что её брак разваливается на глазах. Враньё, недоговорённость… Ей казалось, что вчера у них с Димой произошёл значительный сдвиг в отношениях и всё теперь пойдет по-другому – так же хорошо, как в самом начале семейной жизни. Наивная!.. Всё вернулось на круги своя – муж отчуждён, вымотан работой, на его горизонте маячит Настя Тищенко (было ли у них что-то этой ночью?), а секса с собственной женой нет и не предвидится. На душе было пусто и тоскливо, а комок в горле мешал нормально дышать. «Всё не так, – уныло размышляла Люся, без всякого аппетита доедая завтрак и изо всех сил делая перед Алесей оживлённое лицо. – Наша семья катится с горы в пропасть… Кто уцелеет, а кто погибнет, пока не ясно».

Жизнь, однако, не давала Люсе зацикливаться на собственных переживаниях. На следующий день она отправилась в детский сад на утренник к дочке. Та выглядела просто очаровательно в привезённом из Индии раджастанском наряде – ярко-оранжевые блузка и юбка-солнце были сплошь расшиты крохотными зеркальцами, и они пускали солнечных зайчиков по всему актовому залу. Люся любовалась своей красавицей и гордилась ею.

Затем её захватила предновогодняя суета. Подарки для близких были уже давно подготовлены и ждали своего часа. Самые большие надежды Люся возлагала на куколку катхпутли из Джайпура, которую собиралась подарить дочке. Она была уверена, что Алесе понравится эта индийская принцесса. Однако нужно было ещё позаботиться о праздничном меню. Обычно Дима и Люся отпускали обслуживающий персонал домой тридцатого декабря и самолично занимались подготовкой к встрече Нового года. Наряжали ёлку вместе с дочерью, вместе весело резали салаты…