Семейное положение – безвыходное

Она тронула клавиши и заиграла. При первых же нотах Люся с Димой вздрогнули и переглянулись. Нет, он не забыл эту мелодию… И Люся тоже не забыла. Потому что именно эту песню он посвятил ей. Это было задолго до их свадьбы, задолго до рождения Алеси… Они тогда страшно поссорились, но оба мучительно переживали разлуку. И эту песню – выстраданную и душой, и сердцем – Дима написал самолично, а затем включил в свой второй сольный альбом.

…Я же слышу, как в беспечности голоса
Ты скрываешь свою боль, свою искренность,
Наши слёзы делят встречи на полосы,
Понимая расставанья бессмысленность…

Настя пела прекрасно, с большим чувством, но всё-таки это была не её песня. Дима протянул руку, накрыл Люсину ладонь своей и улыбнулся ей той особенной улыбкой, от которой у неё сразу же начинали бегать мурашки.

«Скорее бы кончилось это дурацкое празднование, – подумала она. – Я хочу поскорее домой. С ним!..»

Настя, продолжая петь, взирала на них со сцены с нарастающим недоумением. У неё пару раз даже голос дрогнул, и она едва не сбилась. Почему Дима так нежен со своей женой, когда она, Настя, поёт ему сейчас столь проникновенно и сладко?.. До сегодняшнего вечера у неё в воображении сформировалась чёткая модель Диминой семьи – такая, какой она сама себе её нарисовала. В ней Дима был одиноким, непонятым, отчаянно страдающим по любви романтиком, чужой и никому не нужный в собственном доме. Она и мысли не допускала о том, что данная модель может быть ошибочной, что у супругов имеются какие-то общие воспоминания, свои тайны, тепло друг к другу, да что там говорить – даже любовь!..

«Он не любит её, – убеждая себя саму, сказала мысленно Настя. – Он к ней просто привык, но ему не хватает ласки и заботы. Да и страсть с годами притупляется, в его жене ведь нет ничегошеньки для него нового, неизведанного, она предсказуема и скучна…»

Впрочем, называя Люсю скучной, Настя лукавила даже перед собой. Она не могла не отметить, что супруга Димы весьма обаятельна, мастерски умеет завладевать вниманием в компании и интересно рассказывает всякие истории. И она, конечно, внешне ничего себе… Но уж ни капли не лучше Насти. Скорее даже хуже. Рассуждая таким образом, Настя, не отдавая себе в этом отчёта, уподоблялась маленькой девочке, обижающейся на нравящегося ей мальчика, который дружит с другой: «И что он в ней нашёл? Я-то красивее, и платье у меня совершенно чудесное, и шёлковый бант в волосах!»

Димины гости наградили певицу умеренными поощрительными аплодисментами, и она с кислой улыбкой спустилась со сцены.

– Ну, а теперь моя очередь, – внезапно сказал Дима и через секунду сам оказался за роялем. – Сейчас вам буду петь я! И первую песню хочу посвятить своей жене… Самой лучшей, самой любимой, самой красивой женщине на свете. Люська, если бы мы уже не были женаты, я бы делал тебе предложение снова и снова!

Люся вспыхнула смущением, а на глаза едва не навернулись слёзы – она почувствовала себя такой отчаянно благодарной за этот поступок, за эти слова, что сейчас готова была простить Диме всё – и невнимание, и равнодушие, и месяцы отчуждённого молчания… Всё это было наносное, неважное. Главное – они по-прежнему без ума друг от друга.

Всё время, пока Дима был на сцене, Настя сидела за столиком и напивалась. Предупредительный Коля попытался было отодвинуть от неё хотя бы бутылки с крепкими напитками, но она вцепилась в коньяк мёртвой хваткой. Есть же она совсем перестала, несмотря на то что официанты подали новое изысканное блюдо – равиоли с креветками и кокосовым кремом. Исполнив несколько лучших своих песен, Дима вернулся в зал к гостям. Люся встретила его сияющей улыбкой, и он, присаживаясь, снова взял жену за руку, переплетя свои пальцы с её.

Тем временем музыканты, вернувшись к своим обязанностям после вынужденной паузы, грянули аргентинское танго. Неугомонный Коля Бардов попытался вытащить Настю потанцевать.

– Отвали, – невнятно промычала она, отмахнувшись от него рукой, как от надоедливой мухи.

Коля некоторое время растерянно потоптался на месте, а затем, чтобы не выглядеть смешным, галантно поклонился Люсе:

– Пойдём, позажигаем?

– Приставать будешь – зарэжу, – шутливо пригрозил ему Дима.

– Где там пристанешь, это же не медляк, – парировал Коля.

Люся смутилась:

– Я не умею танцевать танго…

– Что за беда, – отмахнулся Бардов. – Я тебя поведу, ты просто расслабься и подчиняйся.

– Слушаю и повинуюсь, о повелитель, – хмыкнула она, вставая из-за стола к своему танцевальному партнёру.

В тандеме с Люсей Коля довольно ловко выполнял эффектные па, но при этом умудрялся также прихватывать её за мягкое место.

– Сказал, научишь танго танцевать, а сам за задницу мацаешь, – засмеялась Люся.

Тот вздохнул: