Семейные хроники Лесного царя. Том 2 (СИ)

В одну из остановок Грюнфрид заприметила на краю полянки, где они расположились, подходящее для ее целей засохшее дерево. Вернее, половину дерева — ствол когда-то обломился, и теперь среди зелени торчал эдакий пень примерно в четыре человеческих роста высотой, весь в длинных острых сучьях. В косых лучах красноватого заката он смотрелся особенно зловеще. Гоблинка выгадала момент: Руун и Светозар отошли к реке, чтобы наловить на ужин свежей рыбы, Полкан по своему обыкновению отлучился за зайцами. Ее же оставили «обустраивать лагерь», а вернее сказать — посадили сторожить сумки и следить за котелком с водой, подвешенным над костром. Рассудив, что ни с тем, ни с другим без присмотра ничего не случится, Грюн вооружилась топориком, позаимствованным из багажа Полкана, и отправилась по своим делам.

Разумеется, стук топора Тишка и дракон от реки услышали. Но когда они вернулись с уловом, в ответ на недоумение одного и молчаливое подозрение другого Груша с невинным видом продемонстрировала нарубленные хвойные лапы, уже разложенные на земле и заботливо накрытые одеялами. За что гоблинка с удовольствием получила похвалу от Светозара. И вдобавок насладилась зрелищем: Руун неприметно проверил оба спальных места на наличие спрятанных ядовитых колючек. Не найдя же искомое, дракон смерил хмурым взглядом веселящуюся Грушеньку, та не удержалась и показала ему сиреневый язык.

Вечер прошел на редкость тихо и миролюбиво, что уже изрядно напрягло дракона. Он как обычно ждал от противницы пинков и щипков исподтишка, пересоленной порции похлебки или полыни в травяном чае, но гоблинка вела себя, как примерная барышня, что вызывало еще больше справедливых опасений. Грюн в душе злорадно хохотала и наслаждалась предвкушением момента торжества.

Момент настал, когда все уснули — так посчитала Грюнфрид, покинувшая свое место под теплым боком громко сопевшего Полкана. Она бесшумно прокралась по краешку поляны, куда не достигал свет лениво догорающего костра, и нырнула за стену кустарника. Ей не понадобилось брать с собой топор, так как она предусмотрительно позаботилась обо всём на закате. Теперь сучковатый ствол держался буквально на щепке — Грюн хватит сил, чтобы одним толчком заставить его упасть туда, куда ей хочется. Не зря же она лично распределила на поляне спальные места!

Дракон, пока не думавший о сне и, кстати, отлично видевший в темноте, с вялым интересом проследил за крадущейся гоблинкой. Воспользовавшись ее отлучкой, он мягким движением по-кошачьи, или вернее сказать с грацией ящерицы, покинул свою лежанку и, прихватив одеяло, перебрался к начавшему задрёмывать Светозару. Улегся у полуэльфа за спиной, забрался под его одеяло, не забыв накрыться сверху и своим, прижался и настороженно замер.

— Ты чего? — сонным шепотом спросил Тишка.

Не расслышав в его голосе раздражения, Руун под одеялом просунул руки и обнял его, прижав лопатками к своей теплой груди. Извиняясь, шепнул:

— Я замерз немножко. Можно у тебя погреюсь?

Тишка смешливо фыркнул. Устроил чужие руки у себя на животе удобнее, чтобы не мешали, поправил под головой сложенный плащ, служивший вместо подушки.

— Это мне впору об тебя греться, такой ты горячий!.. Ой, кстати, у тебя нет жара? Ты не простудился? Что-то ты даже слишком горячий нынче.

Светозар, озаботившись здоровьем друга, развернулся к нему лицом. И без задней мысли приложился губами ко лбу дракона. Руун на такую заботливость не рассчитывал — оцепенел, распахнув глаза. Впрочем, полуэльф тоже неплохо умел видеть в темноте.

— Ох, у тебя румянец! Смотри, как щеки пылают!

Тишка осторожно погладил заалевшие смуглые скулы костяшками пальцев. Руун зажмурился и глубоко выдохнул. Пробормотал:

— Да нет же, мне просто стало холодно…

— Вот-вот! Озноб — первейший признак простуды! — строго прошептал Тишка. И провел ладонью по шее дракона, забрался без спроса под расстегнутый воротник, положил руку на грудь. Возвестил:

— Теперь ты дрожишь! И сердце частит неровно! Я же говорю, тебя продуло! А я предупреждал, что погода сменилась, ветер поднялся холодный — надо одеться теплее! А тебе лень в собственную сумку залезть, чтобы… Так! Кажется я видел где-то недалеко заросли малины. Драконам можно от простуды отвар малины?

Отчитывая спутника, Тишка крепко прижал его к себе, собираясь согреть теплом своего тела, отчего дракона почему-то заколотило еще сильнее.

— М-малины? Но я не…

— О! Мне же отец дал с собой всяких полезных зелий! — вспомнил Тишка. Хотел было вскочить, чтобы залезть в седельные сумки, но придумал еще кое-что. Сурово сдвинув брови, едва ль не нос к носу придвинулся к тяжело дышащему Марру: — Тебя надо растереть специальным согревающим бальзамом. Раздевайся!

Дракон шумно сглотнул:

— Растереть?