Семейные неурядицы (СИ)

Наконец, повесив форму сушиться, капитаны с облегчением уселись на берегу. Измученные тела наслаждались неподвижностью, головы стали пустыми и легкими, глазам было довольно последнего красного отблеска заходящего солнца, проникшего меж стволов деревьев. Только что испытываемая ярость окончательно растворилась в тишине, а злость казалась слишком сложным чувством, чтобы ощущать ее сейчас. Недавние враги уже не в силах были враждовать.

– Кто научил тебя магии? – Безразлично спросил Бьякуя. Ему, на самом деле, было все равно, ответят ему или нет.

– Отец, – вяло отозвался Хаями.

– Отец? – Переспросил Кучики. Особого удивления в его голосе не было, удивление тоже требовало слишком много сил.

– Он был синигами, – пояснил Наото.

– Ты говорил, что ты руконгаец.

– Так и есть.

Хаями очень кратко и медленно, роняя по одному слову, рассказал свою историю. Бьякуя бесстрастно выслушал ее и надолго умолк. Сначала ни о чем не думал, наслаждаясь звенящей пустотой в голове. Потом, когда окончательно онемели мышцы, зато вполне прояснился разум, пришла сама собой странная мысль: а парень-то из благородных. Самураи некогда были привилегированным сословием, и родись Наото в Мире живых, он бы тоже считался элитой. Что ж, кто бы ты ни был в Мире живых, хоть сам Император, а здесь, по эту сторону смерти, ты обычная блуждающая душа. Всего лишь руконгаец. Да, но из-за этого руконгайца глава великого дома сидит тут, на берегу озера, весь в синяках. Бьякуя покосился на своего соперника с новым интересом.

– Ты хорошо сражаешься, – проговорил он наконец.

– Ты бы постранствовал по Руконгаю с мое, еще бы и не так научился, – пожал плечами тот.

– А сколько тебе лет?

– Триста с хвостиком, – небрежно ответил Хаями.

Вот тут Кучики с трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица. «Юнец»-то в два раза старше его! Должно быть, он так молодо выглядит просто потому, что постоянно улыбается столь легкомысленно.

– Нам в любом случае придется как-то разрешить эту ситуацию, – проговорил он после паузы. – Я не могу позволить тебе ухаживать за моей сестрой.

– Да, ситуация выглядит тупиковой, – кивнул Хаями. – Я не собираюсь никуда уходить, пока она сама меня не пошлет. Как она скажет, так я и сделаю.

– А если она скажет тебе меня убить? – Полюбопытствовал Кучики.

Хаями хмыкнул.

– Ну, тогда извини.

– Это настолько серьезно?

– По правде говоря, я только из-за нее и решился стать синигами.

– Влюбился с первого взгляда? – Бьякуя недоверчиво прищурился.

– Не совсем, – Хаями мечтательно улыбнулся. – Сначала она меня просто заинтриговала. Такая суровая девушка! Мне стало любопытно, где таких делают. Терять мне было нечего, решил взглянуть. А потом мы с ней разговорились…

– А что она? – Спросил Бьякуя с напускным равнодушием.

– Ну, ты знаешь, – Хаями впервые смутился, – с ее стороны нет такого… чтобы совсем уж. Мне кажется, ее очень устраивает просто дружба со мной. Встретиться, поболтать, может быть, немного потренироваться вместе. Ей просто нравится тот факт, что я есть рядом с ней. А я, пожалуй, не решусь на чем-то настаивать и что-то менять. Согласен быть рядом на любых условиях, лишь бы она меня не выперла, – он рассмеялся. – А еще мне порой кажется, что, когда она на меня смотрит, она видит не совсем меня.

– Пожалуй, – Бьякуя пристально поглядел на собеседника, – я даже догадываюсь, кого. Но вы двое, – он нахмурился, – могли бы просто нормально все рассказать.

– Про тебя говорят, – Хаями снова заулыбался, – что ты сам не больно-то рассказываешь.

– Не в этом дело.

– Да, пожалуй.

Они снова надолго умолкли, уставившись на тихую гладь озера. Солнце уже село, вокруг стремительно сгущалась темнота.

– Хорошее место, – вдруг ни к селу, ни к городу заявил Хаями. – Ты часто тут бываешь?

– Нет, – рассеянно отозвался Кучики. – Второй раз.

– Значит, это не твое место? Тогда я буду здесь бывать.

– Зачем? – Бьякуя недоуменно покосился на руконгайца.

– Просто. Красиво. Можно медитировать. Или так любоваться.

Кучики недоверчиво и даже подозрительно разглядывал собеседника. С чего это вдруг он завел речь о красотах природы? Пытается понравиться, произвести впечатление? Увести от темы?

– Номизу Хироши здорово о природе писал, – невозмутимо продолжил Наото. – Мне у него многие вещи нравятся.

Тут Бьякуя от изумления даже моргнул.

– Но это сейрейтейский поэт, – сказал он. – Ты не должен его знать.

– О, но видишь ли, – пояснил Хаями, – мой отец всегда был большим любителем поэзии. И когда жил в Сейрейтее, разумеется, интересовался и местными авторами. Пока я был маленьким, он цитировал мне наизусть множество стихов. Я запомнил почти все. А ты его тоже знаешь? – Обернулся он к Кучики. Тот медленно кивнул.

– Один из моих любимых.

– Здорово, – обрадовался Хаями. – Значит, наши вкусы совпадают. – И вдруг расхохотался. – Нам даже женщины похожие нравятся. Эх! Вот, послушай это.

Стелется лоза

На Холмах свиданий, но

Сможет ли она

Возлюбленной показать

Тайные пути ко мне.

Кучики только моргал, недоуменно пялясь на разошедшегося руконгайца.