Семейные обязательства

Отец Георгий помедлил несколько секунд, переводя дыхание. Он ожидал чего угодно, но не признания девицы-рейтара принцессой крови. Охранитель догадывался, что шустрая девчонка не так просто нейтрализовала Гусей-лебедей, и что маскировка с вампира свалилась не сама по себе. Если Елизавета Лунина не была принцессой, значит… Значит, кавалергарды нашли Юлию Орлову. И было принято решение использовать ее на благо Империи. Видимо, она не замешана ни в чем слишком гнусном, скорее всего, Владыка разыграл принцессу втемную, как и отца Георгия. Иначе было бы не принятие в семью, а могила.

Охранитель встал и поклонился.

- Спасибо, Ваше Императорское Величество. Я готов служить любым способом, который вы для меня назначите. Церемония будет прекрасной и торжественной, обещаю. Я могу идти?

- И это все? – чуть удивился Александр, - Вы не спросите, Благословлен я или нет?

- В нашем случае это неважно. Меня устраиваете вы, ваши мотивы и ваши действия.

Император расхохотался.

***

В Гнездовском кабачке «Ферзь» усталый молодой человек откинулся на стуле, вытянул длинные ноги и медленно, с удовольствием потягивал пиво из высокой кружки. Перед ним на столе стояла миска с солеными рогаликами. Напротив него мрачная дама пила горячее вино. Они молчали и думали каждый о своем.

- Здрасьте вам, - раздалось рядом.

- Фед... Эрик! – вздохнул молодой человек. – Нельзя так подкрадываться к отдыхающим людям. И учти, если ты опять начнешь мне сватать старые железки, я стукну тебе в лоб.

- Обижаете, ваша светлость господин Виктор фон Берген, князь Бельский, - хихикнул Эрик, отступив так, чтобы сидящий его не достал, - железки я продал другому наследнику. Тебе бы – подарил, а тут пришлось использовать коммерческую жилку.

- Да ты, я погляжу, купцом стал, - ехидно сказал Виктор. – Тогда скажи мне, твоё степенство, куда вы со старичком-подельником дели Казимира Штутгарта? Его тут обыскались. Он, знаешь ли, должен был уйти в очередную экспедицию на поиски могилы Потрясателя, за секретом Благословения, а вместо этого запропал. И последними его видели вы.

- Ни-ичего не знаю, - Эрик для убедительности помотал головой. – При нашей последней встрече пан Казимир был жив, здоров и благополучен. Мы вежливо поговорили и разошлись в разные стороны… Но я здесь по другому вопросу. Мистрис Анна, - он почтительно поклонился мрачной даме, - мы с Настасьей малость разбогатели, и хотели бы воспользоваться вашими услугами. Обследование вы уже провели, надо бы и нос поправить.

- Девятого марта, в семь утра, - сообщила дама. – До операции десять часов ничего не есть, не пить, косметикой не пользоваться. – По грустному взгляду напарника она поняла, что переборщила с жесткостью, и добавила немного теплее: - Я буду рада вам помочь.

***

Элиза наотрез отказалась возвращаться в дом Румянцевых. Снова жить с Пьером под одной крышей? В одной постели? После… всего?

Она хотела остаться в Лунном замке, но отклонить приглашение от Императора было немыслимой наглостью, и пришлось приехать в Геттенхельм. Несколько дней она провела в гостинице, а после получила по-настоящему царский подарок, не идущий ни в какое сравнение с торжественно врученным орденом «За заслуги перед Империей».

Ей подарили дом семьи Луниных. Там все осталось почти как прежде, слуги быстро освободили мебель от чехлов и приготовили комнаты для хозяйки.

Элиза в голос хохотала, разбирая стопку приглашений на балы, фуршеты, рауты и салоны. Она снова стала одной из самых популярных дам столицы. Все те, кто полгода назад брезгливо отворачивался, опять искали ее дружбы. Кто-то даже осмелился заехать в гости, но Элиза не принимала.

Впрочем, одного человека принять пришлось. Почти бывшего мужа.

Они встретились в той же гостиной, что и в конце августа, незадолго до свадьбы. Пьер снова продуманно-точно поклонился, Элиза ответила вежливым кивком.

- Сударыня, я должен принести вам свои глубочайшие извинения. К сожалению, государственная необходимость заставила меня сыграть этот спектакль со смертью. Мне очень жаль. Чем я могу искупить свою вину? Жизнь продолжается, и вам пора вернуться в наш дом, а не жить отшельницей.

- Вы упали и ударились головой? – равнодушно спросила Элиза. – К чему эта словесная шелуха?

- Я вас не понимаю.

- Сейчас поймете, - улыбнулась она. – Присаживайтесь, не стойте столбом. Да, простите, я немного одичала от одиночества и путешествий. Приказать принести чай? Или кофе? Может быть, вина? У меня чудесная винодельня, вам понравится…

Петр Румянцев осторожно присел на стул, как будто опасался, что мебель стеклянная.

- Вы действительно изменились, Элиза.

- Прежде всего, я должна вас поблагодарить за спасение моего отца, Павла Лунина. Это было потрясающе, не побоюсь таких ярких слов. Спасибо, Петр Васильевич. Теперь я могу ездить к нему раз в месяц, и, может быть, через какое-то время его переведут под домашний арест в моем замке. Я вам обязана.

- Не стоит, - покачал он головой. – Это мой долг, мы ведь родственники.