Семейные обязательства

Дымок закончил с творогом и отправился обследовать комнату. Тактичный зверь не стал сбрасывать с полок мелкие предметы, но обнюхивал очень тщательно. Рядом со многими распушал хвост — мол, смотри, человек, магия!

Охранитель проследил глазами за котом, поднял с пола ритуальную миску и переставил ее в раковину за занавеской. Вернулся, встал около стола и негромко спросил:

— Почему вы дали умереть мальчишке Румянцеву?

— С чего вы взяли, что я могла его спасти?! — вскинулась Бельская.

Охранитель покачал головой и не ответил. В глазах плясала память о солдатах, вытащенных ею с того света.

Бельская скривилась, как от незрелого лимона.

— Хорошо, — махнула рукой она, — назвался груздем — полезай в кузов. Хотя, в нашем случае, я скорее назвалась кружкой одного хирурга и полезла… полезла, в общем. Я расскажу тебе о мальчике. Но ты понимаешь…

— Понимаю. Все, о чем мы здесь говорим, останется здесь.

— Так было нужно, иначе его достали бы… Твои начальники. Я плохая актриса, но у меня получилось.

— Да неужели? — приподнял бровь охранитель. — И не стыдно? Вдову его не жаль?

— Нет! В этой истории мне стыдиться нечего.

Охранитель понимающе кивнул.

— Спасибо, — сказал он. — Можете не продолжать. Головоломка сложилась.

Бельская встала и подошла почти вплотную к отцу Георгию. Посмотрела ему в глаза — цепко, внимательно, с искоркой хитрого прищура.

— Ну что, Жар-Птица, годится кавалергардский корпус в подельники? Не стыдно будет тебе, епископу, поддержать Императора против иерархов Церкви?

Отец Георгий почтительно поклонился Бельской.

— Виктория Александровна, я всегда полагал вас умнейшим человеком. Примите моё восхищение.

— И?

— Убедили. Теперь — просьба.

— Не-ет уж, — покачала головой Бельская. — Теперь — твоя очередь делиться информацией. Длинную историю можешь не рассказывать, я тебе помогу. Итак, жил-был Архиепископ Гетенхельмский, также именуемый Владыкой. Окормлял паству, управлял Конклавом столичных епископов и был, по сути, главой Гетской Церкви. Императрица к нему прислушивалась и против его воли идти опасалась, — Бельская прошлась по комнате, взмахнула руками, очень похоже спародировав именитого историка на публичной лекции. — Но после воцарения Александра все пошло наперекосяк. Император стал пользоваться своим статусом абсолютного монарха. Закон «о полезных магах» приняли еще во время войны, не было времени советоваться с Владыкой, но он запомнил такое неуважение. Закон «о равных делах», — тут Бельская улыбнулась, на полсекунды продемонстрировав такое самодовольство, что стало ясно — к женскому равноправию в Империи она имеет прямое отношение, — тоже приняли без одобрения Владыки. А тут еще и канцлер обратил пристальное внимание на финансирование церковных нужд. Власть уплывала, прости за пафос, цветком из проруби по весеннему паводку. Расследование воровства иерархов — вершина истории, морковная ботва, сама морковка прочно сидит в грядке. Но мы не можем потянуть за эту ботву, потому что вместе с морковкой достанем на свет Божий, — Бельская грустно усмехнулась невольной шутке, — и какой-то убойный компромат на императора, реальный или просто очень убедительный.

Отец Георгий кивнул и сделал шаг назад, чтобы дать Бельской побольше места для жестикуляции — получить по физиономии от увлекшегося лектора не хотелось.

— Тебя Владыка вызвал в столицу, — продолжала она, — чтобы твоими руками отдать под суд нескольких проворовавшихся церковников, а потом, как, прости, прокладку или курьера, отправить шантажировать императора. Но почему-то тянет время и прикрывает своих людей, реальных казнокрадов, не гнушаясь убийствами. Еще бы не поручал важные дела полным идиотам, не о присутствующих сказано… Мне непонятны два момента. Почему Владыка медлит и что за компромат?

Она снова подошла почти вплотную. Отец Георгий с трудом выдержал ее взгляд, но так и не отвел глаза.

— Принц Ульрих, — сказал он почти шепотом. — Императрица Изольда сделала то же самое, что и ваши родители. Только у вас, Виктория, нет детей, которые по праву рода Мстислава претендовали бы на трон и власть светскую и духовную.

— Не все Бельские — Мстиславичи. Только ветвь фон Бергенов, — отозвалась дама-кавалергард. — М-да… Александр — сын мага, и поэтому не может быть Святым и главой Церкви? Да, серьезная проблема. Но почему императору до сих пор на это прозрачно не намекнули?

— Доказательства слишком зыбкие. Вот если найдется живой Ульрих, да полыхнет пекельным огнем…

Отец Георгий отступил еще на шаг и спросил совершенно обычным голосом:

— Я ответил на ваши вопросы, сударыня? Можно высказывать просьбу? Впрочем, раз мы теперь подельники, как вы выразились… Две просьбы. И еще один маленький вопрос.

Бельская села за стол, взяла чашку с остывшим чаем и выпила одним глотком. Махнула рукой — давай.

— Ваш родственник, Виктор фон Берген, князь Бельский. Как он?

— Понятия не имею. Насколько мне известно, работает в Гнездовской страже и категорически отказывается вспоминать прошлое. Унижение паче гордыни, знакомая история.

— Он может претендовать на трон империи?