Семейные разборки

А затем всё-таки смилостивился и разбил в пух и прах все мои неуклюжие аргументы об исторической аутентичности. С его слов, надо признать, вполне логичных, в косоворотки и лапти облачается лишь та публика, которой скучно и захотелось поиграться.

У всех же более-менее разумных существ всегда ценилась функциональность одежды. И если джинсы удобнее панталон девятнадцатого века, то и шить эти обтягивающие штаны уже давным-давно перестали. Они ко всему прочему, ещё и без карманов были.

Время течёт, мир меняется, а вместе с ним меняются и многие его составляющие: женщины, например, перестали носить инкрустированные золотом и драгоценными камнями коробочки для ловли блох, лишний раз помыться и постирать одежду гораздо проще, чем терпеть укусы надоедливых насекомых. Кстати, парфюм, который щедро лили на себя состоятельные граждане был придуман с той же целью — замаскировать запах от давно немытого тела.

Степан долго и в красках рассказывал мне, как замечательно гладит вещи чугунный утюг. Такие гладильные агрегаты, кстати, оказывается разные были — с резервуаром для углей и без него, для разогрева на плите. Он даже притащил мне такой откуда-то из загашника, дал попробовать погладить джинсы и вынудил признать, что да, работает на отлично. Но я, дитя цивилизации, таким пользоваться не хочу, мне привычнее мой, японский, с кучей функций, больше половины из которых никогда не понадобится.

А как издевался домовой над современным языком, утверждая, что совсем недавно за фразу типа «воткни мне зарядку» или «скинь фотку на мыло» запросто могли увезти в психушку, даже не спрашивая фамилии.

Меняются люди, меняется человеческое общество, и представители потустороннего мира меняются тоже. Ну а куда деваться, если они живут рядом с нами. Ведьмы открывают салоны красоты и дерут деньги не только за отвары вечной молодости, но и за банальные косметические маски против морщин. Вампиры пьют не только кровь, но и пиво.

А домовые, как выясняется, просто пьют. Ну а куда, скажите, деваться, если изо дня в день видишь картину, как взрослый мужик, отец семейства, прибегает домой и за ужином в обязательном порядке хлопает пару рюмашек? Вернее, не пару, а три, ибо две — это несерьезно и неправильно. А по пятницам вообще приползает на четвереньках, ибо «конец рабочей недели, и он может себе позволить отдохнуть».

Наблюдая за тем, как эти же самые мужики страдают от похмелья, домовые сделали неправильный, но в общем-то логичный вывод — раз люди готовы потом терпеть такие мучения, значит, накануне им было гораздо лучше?

Вот и начали отдельные несознательные хранители домашнего очага пригублять и искать в этом способ познания нирваны. А дальше всё, как у людей.

Кто-то попробовал и ему не понравилось, других просто не увлекло, а третьи поняли, в чем сакральный смысл процесса и нашли в нем способ решения всех насущных проблем. Ну а что, чем домовые хуже?

Поэтому я и шел так уверенно к подвалу, потому что буквально недавно Степан рассказывал мне, как совсем недалеко от нас, буквально в соседнем районе, запил домовой. Мой маленький сосед еще распинался, что с сантехниками пить удобно, потому что после первой бутылки, они особо не удивляются маленькому росту и странным чертам лица собутыльника.

Но вот сейчас ответ Никодима заставил меня вынырнуть из моих благостных размышлений и ошарашенно переспросить:

— В смысле она? Ты ничего с пьяных глаз не попутал?

— Э-э-э! — угрожающе помахал пальцем передо мной шатающийся Никодим. — Если у меня горе и я немного принял лишнего, то это совсем не значит, что можно на мне крест ставить. Я потомственный домовой! Я… Ик!

Запальчивая речь пьянчужки прервалась неожиданным иканием, от которого он закашлялся и судорожно зашарил рукой по столу среди остатков закуски. Мирон, глядя на мучения Никодима, отыскал початую бутылку минералки и подал ее загибающемуся от кашля.

Наконец, прокашлявшись и отдышавшись, домовой посмотрел на меня и упрямо повторил.

— Мне незачем врать. И то, что я немного выпил, сути дела не меняет. Ты молод еще Никодиму претензии предъявлять, а уж тем более пенять мне на расстройство.

— Да слышал я уже про твое горе, — потихонечку я и вправду начинал заводиться. Во-первых, я не понимал, что происходит. А, во-вторых, если домовой прав, то надо срочно спасать Мерзкого. Возможно, Нина обманула нас всех и прямо сейчас фасует фарш из нашего друга по мелким пакетикам.

Я медленно выдохнул и, стараясь держать свои эмоции под контролем, попросил как можно искреннее:

— Никодим, я готов послушать про твое горе, но пойми и ты меня. Мне надо точно знать, эта девушка была в квартире или другая, возможно, похожая на нее. У меня друг в опасности! Друг, понимаешь, меня?

— Понимаю, как не понять! — согласно кивнул домовой. — Но я же тоже не придумал. Эта девка, еще когда первый раз пришла, я сразу на квартиру к ней направился. Ибо порядок должен быть во всем! Кто ж знал, что она вообще никаких краев не видит? Я видел ее, видел так же, как и тебя, поэтому и говорю так уверенно. Этих троих порешила девка с фотографии!