Семейные разборки

— И она вся такая радостная, возбужденная начала ждать кого-то, — продолжил Никодим. — Прямо у окна села и внимательно смотрела на всех приходящих во двор и приезжающих. Говорю ж, от нее такая аура перла, что я пошел посмотреть, что да как. Попытался опять её вразумить, но куда там! Она, когда этих троих увидела, так и вовсе с катушек слетела…

Домовой опять тяжело вздохнул и с тоской в глазах посмотрел на Мирона.

— Хлопчик, дай хлебнуть! Не могу я, как вспомню, так душу рвет!

Моего напарника рассказ домового тоже пронял, потому что он уже сделал шаг навстречу к Никодиму, но был остановлен жестким окриком Эдика.

— Никакого алкоголя! Я еще не всё выяснил!

И полковник сам подошел к домовому, присел перед ним на корточки и начал что-то показывать на телефоне. Дальше было неинтересно, общая картина ясна, что с ней делать, абсолютно не понятно.

— Слушай, а эти мужики точно живые? — негромко спросил, подойдя ко мне ближе, Мирон, показывая на лежащих за столом. — Мы вон как шумим, а они даже не дергаются. Может, он их того? Отравил?

— Вот же какой ты всё-таки! — громко возмутился Никодим, услышав слова Мирона. — Что я тебе плохого сделал? Хотя и следовало бы проклясть за то, что бутылку не отдаешь! Спят они просто!

Домовой возмущенно оглядел нашу троицу, а потом со словами: «Короче, сами тут разбирайтесь!» Щелкнул пальцами и исчез.

Спящая за столом парочка немедленно зашевелилась. Один из них с трудом поднял на нас абсолютно осоловелый взгляд, но, по-видимому, так и не сумел сфокусировать картинку, поэтому опустил лоб обратно на сложенные перед собой руки и принялся прихрапывать.

Попытка второго оказалась удачнее. Причем, увидев нас, он икнул, наощупь нашарил на столе бутылку с каким-то лимонадом или морсом и выпил её залпом, не отрывая от нас обалдевшего взгляда. Когда жидкость закончилась, он сделал над собой усилие и натужным голосом спросил:

— А вы кто?

И переведя взгляд на руку Мирона добавил:

— Водку у нас позаимствовать решил?

Тут я, конечно, немного приврал. Сомневаюсь, что данный представитель общества был сейчас в состоянии выговорить слово «позаимствовать», но его матерная тирада, где приличными оказались только слова «у нас» в переводе на русский выглядела примерно так.

— Санэпидстанция! — рявкнул Мирон, ставя бутылку обратно на стол. — Проверяли качество сивухи, которой вы травитесь.

— Д-да? — от изумления мужик начал заикаться.

— Ага, — подтвердил мой напарник, разворачиваясь к выходу.

— И как? — долетел вопрос уже ему в спину.

— Плохо, — если Мирон хотел, то мог изобразить на лице практически любую эмоцию, даже вселенскую грусть. — Пить не бросишь, проживешь два дня.

И не дожидаясь ответа, мы пошли по подвалу в сторону улицы.

Участковый с майором дожидались нас у выхода, причем если старший по званию скучающе курил метрах в десяти от двери, то участковый нес службу именно так, как показывают в плохих комедийных боевиках — держал пистолет двумя руками перед собой и ежесекундно оглядывался.

— Старлей, ты чего? — спросил у него Эдик, увидев наши с Мироном улыбающиеся рожи, а затем узрев и причину этих ухмылок. — Что-то не так?

— Ну так, бдительность, товарищ полковник, — смутился участковый. — Исполняю ваше указание.

— Аааа, — глубокомысленно протянул Эдик. — Молодец! Благодарю за службу!

— Ой, — растерялся старший лейтенант Воробьев. — В смысле, служу…

— Да посмотрели мы уже, как ты служишь, — перебил его наш полковник. — Рассмотрели, так сказать, во всех красках. Притоны покрываешь?

— Как, какие притоны? — затрясся участковый так явственно, что мне немедленно стало понятно — Эдик непроизвольно попал в яблочко. Покрывает… Может, не прям такие уж и притоны, но что-то покрывает точно.

— А вы сходите, посмотрите, как у вас там сотрудники ЖКХ пьянствуют, — с укоризной в голосе даванул на участкового Эдик.

— Это, наверное, не с нашего района, — немедленно пошел в отказ Воробьев, но Эдик его уже не слушал.

— Майор, мы закончили, — обратился он к старшему по званию полицейскому. — Если появится новая информация, то не сочтите за труд сообщить мне.

Эдик подал майору визитную карточку, а затем повернулся к нам.

— Ну и что вы обо всем этом думаете?

— Думаю, что брать надо «папика» княжеской дочки, — решительно, будто шашкой, рубанул рукой Мирон.

— Кого? — непонимающе уставился на нас Эдик.

— Так, господа, давайте вы меня домой отвезете, а по дороге мы всё и обсудим, — вклинился я в еще не начавшийся диалог. — Я спать хочу, мне с девушкой помириться надо и вообще. Пошло всё далеко и подальше. Надо и о себе подумать.

Подумать о себе мне, конечно же, не дали. Сначала мы бурно обсуждали план дальнейших действий в машине, потом выпили по чашке кофе у меня дома, потом по очереди звонили Мерзкому и инструктировали его о правилах личной безопасности. Мы бы, наверное, еще и с Ниной поговорили, но, когда Макс психанул и сказал, что сам умеет одевать презервативы, немного притормозили.