Семейные тайны Армстронгов

— Супружество — да, но не ваши отношения. А означает это, что ты не несешь никакой ответственности по его долгам. Все, что ты подписывала в качестве его супруги, недействительно, поскольку его женой ты фактически не являлась.

— А меня не обвинят в мошенничестве?

— Каким образом? Ты здесь невиновная сторона. Конечно, они попытаются это сделать, но я уверен, что их борьба ни к чему не приведет. Подписи эти принадлежат Кейт Фэллон, а мы с тобой только что выяснили, что Кейт Фэллон как таковая не существует — по крайней мере юридически. Ты, оказывается, всегда оставалась Кейт Донован. Так что ты свободна, Кейт.

— Возможно, именно поэтому он так никогда и не собрался жениться на мне по-настоящему, — сказала Кейт и расплакалась. — Он не смог оставить лазейку для себя, чтобы выпутаться из долгов, зато сумел найти ее мне. Ох, Тони! — Она воздела глаза к небу и сквозь слезы рассмеялась. — Какой же ты замечательно умный — хоть и дурак.

106

В забитом до отказа людьми зале для аукционов компании «Доланс» Нико топтался в задних рядах. Портрет Клары был выставлен рядом с аукционным подиумом, на котором возвышалась Джанет. Нико до сих пор находился под впечатлением слов Джанет насчет высокой ценности этой картины: она, похоже, была уверена, что сможет выручить за нее несколько сотен тысяч евро. Он даже боялся в это поверить.

— Леди и джентльмены, — начала Джанет, и ропот в зале сразу затих, — аукцион «Доланс» рад представить на сегодняшние торги картину кисти Джонатана Сеймора. Это портрет леди Клары Армстронг. Портрет хранился в семье Армстронгов с момента своего написания. Знаменитый художник Сеймор заслуженно обрел международное признание…

Пока Джанет распевала дифирамбы холсту, Нико погрузился в свои мысли. Сейчас все было совершенно по-другому по сравнению с тем, когда он был вынужден продавать дом. Здесь не было никаких долговых обязательств, готовых тут же поглотить вырученные деньги. Как только Джанет начала торги, предложения стали поступать быстро и решительно, пока он наконец не услыхал ее возбужденный возглас:

— Продано!

Полотно ушло в Лондонскую картинную галерею за семьсот пятьдесят тысяч евро, и Нико был рад, что оно будет выставлено на всеобщее обозрение, вместо того чтобы пылиться где-то в частной коллекции.

Когда вся публика покинула зал аукциона, Нико подошел к Джанет и портрету.

— Он потянул даже больше, чем я ожидала! — восторженно сказала Джанет.

— И чем я тоже! Спасибо тебе, Джанет. Не думал, что на подобные вещи будет такой спрос при нынешнем состоянии экономики.

— Деньги всегда деньги, Нико, они легко перетекают от одних людей к другим, вот и все. И похоже, что на этот раз они готовы перетечь к семье Армстронгов. Есть какие-то планы по поводу того, куда их применить?

Он взглянул на нее и кивнул.

— Да, хочу сделать предложение насчет покупки Дома.

— Дома Фэллонов? — ахнула Джанет, нервно облизывая губы в предвкушении второй крупной сделки за один день.

— Да, Армстронг-хауса. Я хотел бы предложить за него семьсот пятьдесят тысяч евро.

— Семьсот пятьдесят тысяч! — воскликнула Джанет. — Но это только половина того, что за него уплатили Фэллоны, когда он был развалиной, а после они еще столько денег вложили в его ремонт.

— Я в курсе, но рынок лежит, как ты сама знаешь, и это все, что я могу предложить.

— Да, я понимаю, но…

— Брось, Джанет, при таком состоянии рынка ты можешь просидеть с этим домом еще много лет и все равно не получить того, что я предлагаю за него сегодня.

— Ну, я должна обговорить это с ликвидационной комиссией. Очевидно, что решать им. — Она вынула свой мобильный и отошла в сторону, чтобы позвонить. Через несколько минут она вернулась.

— Такое впечатление, что мы договорились. Они приняли твое предложение.

Нико счастливо улыбнулся.

— Нико, да ты настоящий спекулянт, — хмыкнула Джанет.

— Нет… Я просто возвращаю дом в семью — туда, где ему и положено быть.

107

Кейт удалось получить роль в фильме, и она вернулась в Дублин на натурные съемки, которые должны были пройти в этом городе. Она только что снялась в очередной сцене и теперь в гримерной дожидалась журналиста, который намеревался взять у нее интервью относительно этой ленты. В дверь постучали.

— Войдите, — сказала Кейт. Дверь открылась, и в комнату вошла журналистка, а не журналист. Кейт по фотографии из Хантерс-фарм мгновенно узнала в ней бывшую жену Нико.

— Здравствуйте, Кейт. Я Сьюзен Коллинз из «Таймс».

Кейт кивнула ей и улыбнулась.

— Сначала я хотела бы уточнить, достаточно ли ясно мой агент объяснил вам, что я не желаю говорить о своем покойном муже, — вопросы только о фильме, в котором я сейчас снимаюсь.

— Да-да, — усаживаясь, с усмешкой сказала Сьюзен. — Ваш агент действительно объяснил все это очень доходчиво.

— Вы меня простите, — извинилась Кейт, — просто меня постоянно о нем расспрашивают, а мне не хочется говорить об этом вообще.

— Вас можно понять, — сказала Сьюзен, вынимая миниатюрный диктофон и включая его.