Семейные ценности (СИ)

Аддамс без особого энтузиазма плетётся следом, но не утруждает себя необходимостью помогать ему выложить покупки на движущуюся чёрную ленту. По её мнению, добрую половину стоило бы вернуть на полки супермаркета за ненадобностью. Но если она откроет рот, им не выйти отсюда в ближайший час — а подобная перспектива вызывает настойчивое желание пустить себе пулю в висок. Или ему.

Поэтому Уэнсдэй из последних сил сдерживается, чтобы не отпустить какую-нибудь особенно саркастичную колкость.

Oh merda, и как она до этого докатилась?

Недаром говорят, что страсть приводит к уступкам, а уступки — к подчинению.

Какой ужасающий кошмар.

— Ну хватит дуться. Не будь такой колючкой, — Ксавье беззлобно усмехается, ловко подхватывая три гигантских пакета и направляясь к выходу из земного филиала Ада.

— Заткнись, пока я тебя не придушила, — она поправляет тёмные очки, надёжно скрывающие недовольство во взгляде.

— Я не против, но только если это будет во время секса, — его пошловатый комментарий неумолимо приближает момент убийства с особой жестокостью.

— Пошёл к черту, Торп, — Уэнсдэй намеренно выделяет последнее слово особенно ядовитой интонацией. Она обращается к нему по фамилии исключительно в минуты сильнейшего раздражения, и Ксавье прекрасно об этом знает.

К счастью, ему хватает ума и инстинкта самосохранения, чтобы мгновенно умолкнуть.

Июльский день обещает быть жарким — омерзительно яркое солнце ещё даже не в зените, а температура на улице явно приближается к тридцати градусам.

За долгое время их отсутствия в салоне автомобиля воцарилось невыносимо душное пекло. Пока Торп складывает в багажник пакеты, она заводит машину и включает кондиционер на полную мощность, но не спасает даже это — приходится снять длинный плотный кардиган, под которым надеты лишь короткие шорты и простая чёрная майка.

Слишком много обнажённых участков кожи. Дискомфортно, но что поделать.

Лучше так, чем медленно плавиться в этом адском котле из пластика и металла.

— Ух ты, — Ксавье усаживается на место водителя и восхищённо вскидывает брови. — Ты потрясающе выглядишь.

— Избавь меня от лишних комментариев, — Аддамс с неудовольствием скрещивает руки на груди и отворачивается к окну.

Шевроле плавно трогается с места, шурша шинами по разгорячённому, едва не кипящему асфальту — и выезжает на шоссе, постепенно набирая скорость.

Разговаривать абсолютно не хочется.

Хочется поскорее оказаться в пункте назначения, наглухо задёрнуть шторы, чтобы не видеть отвратительно слепящего солнечного света, и засесть за печатную машинку.

— Уэнс… — идиотское слащавое обращение противно режет слух. Торп явно не намерен сдаваться и всеми силами пытается завязать бесполезный диалог. — Давай не будем ссориться. Это ведь первый раз, когда мы выбрались куда-то только вдвоём. Можно сказать, исторический момент… Представь, лет через сорок будем сидеть где-нибудь на Сицилии в окружении детей и внуков и рассказывать им историю нашего первого совместного путешествия.

— Ты намеренно меня раздражаешь или тебе голову на солнце напекло? Какие ещё дети, черт возьми? — шипит Уэнсдэй сквозь зубы, смерив отвратительно довольного Ксавье ледяным немигающим взглядом.

— Да расслабься, я же просто шучу… — он беззлобно усмехается, удёрживая руль одной рукой, а второй осторожно тянется к её обнаженному колену.

— Не шути. Ты не умеешь, — она едва заметно поджимает губы и специально отодвигается подальше, чтобы предотвратить прикосновение.

Любой физический контакт с Торпом напрочь отшибает мозги, неизбежно вызывая волну мурашек — совершенно необъяснимая реакция. Иррациональная. Раздражающая до зубного скрежета. До одури приятная, но абсолютно сейчас неуместная.

— Ладно. Без рук, понял, — он вовсе не выглядит уязвлённым, явно не воспринимая едкие реплики всерьёз. Oh merda, ну что за невозможный человек. — У меня есть идея. Хочешь за руль?

Уэнсдэй не без удивления изгибает бровь.

Когда ей было девять, они с Пагсли попытались угнать родительский катафалк — и пока бестолковый младший брат отвлекал Ларча, она умудрилась перепутать педали и на полном ходу снесла восточные ворота. Автомобиль благополучно восстановили, заменив радиатор и перекрасив капот, но с тех пор отец категорически запретил им обоим приближаться к катафалку. А на прошлый день благодарения Гомес «по секрету» рассказал занимательную историю Ксавье — тот долго покатывался со смеху, а потом твёрдо согласился, что вождение явно не входит в список многочисленных талантов младшей Аддамс.

И вот теперь как гром среди ясного неба.

Неожиданно.

— Хочу, — она с вызовом вскидывает подбородок. — Надеюсь, твоя вычурная колымага застрахована.

— Эй, не надо так про неё, — Торп с нежностью поглаживает кожаную оплетку руля.

— И твоя жизнь тоже, — колко припечатывает Аддамс, угрожающе сверкнув глазами.

— Не заставляй меня пожалеть об этом, — он усмехается уголками губ и включает правый поворотник, выезжая на обочину. — Ну что, готова?