Семейные ценности Стиксов

В это время в дверь позвонили. Саломе в элегантном красном платье встретила двух милых женщин. Тамара – строгая блондинка с высоким конским хвостом, в классическом синем костюме и сигаретой в длинном мундштуке и Татьяна – коротко стриженая шатенка с ярко-оранжевой челкой, в джинсах и пирсингом в носу.

Приготовления как раз подходили к концу, и Саломе предложила гостям показать дом. В гостиной по-прежнему резвились бесенята.

– Прошу прощения за детей, – Саломе прикрыла дверь. – Скоро придет Крампус и утащит их в мешке, тогда станет потише.

– Дед Мороз, вы хотели сказать? – осторожно спросила Тамара.

– Он к хорошим детям приходит, к моим только Крампус. Мелкие монстрики.

– Сколько же у вас детей? – Татьяна с опаской смотрела на двери гостиной, которые тряслись от звуков адской пляски.

Саломе задумалась, загибая пальцы. Родриго напрягся, ему самому был интересен ответ. Саломе же решила в подсчетах остановить на тех детях, чья внешность не вызовет у смертных сердечного приступа, поэтому ответила:

– Пятеро, включая Лею.

Родриго разочарованно вздохнул.

– Тяжело, наверное. Как же вы расслабляетесь? – спросила Тамара.

– БДСМ, – одновременно ответили Саломе и Родриго.

Тамара и Татьяна понимающе переглянулись и протянули ненасытной парочке визитку.

– Мы хозяйки секс-шопа. Для вас, как родственников, действует вечная скидка 50 процентов!

– В случае с нашей семьей вечная означает посмертная, – проходящая мимо Хейд выхватила визитку. – Дед, смотри, куда мы в выходные пойдем.

– Мы будем вашими постоянными клиентами, – заверила Саломе и повела новых подруг на второй этаж.

Тамара и Татьяна восхищались архитектурой особняка и его декором, выдержанном в готическо-викторианском стиле с легким налетом модерна.

– Это тетя Одилия, – Саломе показывала портреты.– Она выходила замуж, чтобы делать жизнь мужчин невыносимой настолько, что они переписывали на нее имущество и кончали с собой. Это дядя Густав, содержал бордель, а во время сухого закона снабжал весь город выпивкой. А это Николай Васильевич.

– Какая великолепная восковая фигура! – восхитилась Тамара.

– Это не фигура. Николай Васильевич, спускайтесь вниз, Малкольму пить не с кем.

– Наверное тяжело содержать такой дом в чистоте? – поинтересовалась Татьяна, немного придя в себя.

– Не знаю. Никогда не занималась уборкой. Но шкафы мы стараемся лишний раз не открывать. Когда последний раз попытались разобрать их, нашли мумию коммивояжера, с которым мой брат Сигизмунд изменил жене.

С первого этажа прозвенел звонок, зовущий к ужину, и Саломе пригласила подруг спуститься вниз.

Глава 9

– Не могем мы есть тех, кто разврат среди смертных сеет!– объяснял Лугоши Малкольму и тряс перед ним визиткой секс-шопа. – Тем более видишь, скидку на срамоту нам дали!

– Что мне с этой скидки? – убивался зомби по запретным мозгам. – У меня и подружки-то нет.

– А ты выкопай, – предложила Хейд.

– У нас надувные продаются, – заявила Татьяна, входя в столовую вместе с Саломе и Тамарой.

– Я баб с мозгами люблю! – обиделся Малкольм.

– Редкий сорт мужчин, – восхитилась Татьяна.

Оба семейства уселись за праздничный стол. Итальянская еда шла на ура, старшее же поколение предпочитало более привычную для себя пищу. Объединяло оба гастро-лагеря великолепное двухсотлетнее вино.

– Должна признаться, – сказала Саломе, – что вы воспитали замечательного сына!

– Да, – подхватил Родриго. – Мы сначала сомневались насчет него, но покойников он может загнать обратно в могилу одной левой.

– Вообще мы хотели вырастить из него приличного глэм-рокера, – Татьяна тряхнула оранжевой челкой, – но почему-то получился блэкер.

– Наверное, вмешались гены отца, – Тамара описала сигаретой восьмерку в воздухе. – От нормального-то мужика не ясно, чего ждать, а уж сперма в пробирке – вообще кот в мешке.

– Ма, ну хватит!– шикнул Сет.

– С детьми всегда так, – сказала Саломе. – Растишь ее развратной грешницей, подыскиваешь выгодную партию среди графов ада, а она вдруг заявляет, что в институт поступила и закрутила серьезные отношения со смертным.

– Ма, ну хватит!– зашипела Лея.

– Не мамкай! Дед от пережитого несколько дней в гробу провел.

– Да он и сейчас в нем!

– Он стар, ему нужно больше отдыхать.

– Поэтому он в секс-шоп собрался?

– Это здорово, что ваше старшее поколение чувствует в себе задор, – сказала Тамара. – Наши старички тоже с нами, только в виде праха в урнах на камине, – она положила ладонь поверх руки Татьяны.

– Я в прах рассыпаться не собираюсь, не дождетесь, – глаголил из гроба Лугоши. – Не заточили еще тот кол, что проткнет меня.

– А мне бы только где пухленького сладенького ребятенка найти, – облизнулась Хейд, – вмиг пару сотен лет скину.

– Ма, па, ну хватит! – возмутилась Саломе.

Праздничный ужин продолжался в непринужденной обстановке за светскими разговорами и семейными байками. Бабка Хейд показывала Тамаре альбом с известными грешницами семьи. Татьяна пила на спор с Малкольмом и Николаем Васильевичем. Оказалось, что ее печень сильнее, чем у зомби и восставшего классика.