Семейный архив

Не знаю, как Саше и Грише, но мне казалось чудовищным то, что мы — не в России, а в Иерусалиме... И это после надежд, связанных с «оттепелью»... С пробуждением страны, в котором принимали мы некое участие... И это — после наших иллюзий по поводу всечеловеческого братства... По поводу взаимосвязанности судеб миллионов и миллионов... После Караганды с ее страданиями, после скорби о мертвых, расстрелянных и замученных, после радужных, расцветающих надежд — на то, что для выживших подобное никогда не повторится... После новых иллюзий, уже «перестроечного» плана... После всей этой галиматьи с «демократией», «гласностью» и т.п. — оказаться Бог знает где, в чужой земле, среди чужих людей... Не значило ли это — предать собственные идеалы, предать себя?..

Когда-то мы учились в одном классе, выступали на диспутах, выпускали рукописный журнал, затем нас допрашивались в КГБ и только по счастливой случайности не упрятали в лагеря... Теперь мы обитали — я в Штатах, Гриша и Саша — в Израиле, что же до России, то страна эта выгнала нас, мы желали ей счастья — но мы были ей не нужны...

Саша и Нинэль привезли большую пачку номеров журнала «22», три вышедших в Израиле сборника Сашиных статей и воспоминаний, сборники стихов и пьес Нинэль. Что же до их приезда из Тель-Авива в Иерусалим, то здесь они бывают еженедельно: Сашина мама находится в местном норсингхоме, ей 90 лет, у нее помутился разум... Я хорошо помнил ее: она была красива, изящна, всегда нарядно одета и без памяти любила своего сына и остро тревожилась за него...

Мы с Аней, в ответ на приглашение, обещали приехать к Воронелям после Беер-Шевы, где нас ждали Феликс Марон и Нина Соколова — после женитьбы каждый остался при своей фамилии... 

8

Палестина, Палестина...

Можно ли побывать в Палестине — и не ощутить, что эта земля связана с Иисусом Христом, с его муками, с его проповедью любви ко всем людям?..

Перед тем, как ехать в Израиль, мы решили перечитать — вслух, как обычно это мы с Аней делаем, — Булгакова и принялись за «Мастера и Маргариту», за те главы, в которых фигурирует Иешуа... И что же?.. Я и раньше знал, по ранним булгаковским рассказам, о весьма выразительных антисемитских нотках, в них звучавших, но тут... Я изумлялся не Булгакову — себе: как от меня это прежде ускользало?.. Евреи, в ярости требующие казни Христа, и Пилат, который не хочет согласиться с ними, который грозит Каиафе: «Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему...» И далее: «Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания! Вспомнишь ты тогда спасенного Варравана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью!» Тут Булгаков полностью разделяет евангельскую притчу, послужившую основой для религиозной ненависти к евреям, впрочем, не только религиозной: «Жиды Христа распяли!» — этот боевой лозунг служил оправданием погромов, любых форм угнетения, злобных преследований в быту — даже столь гуманные философы-христиане, как Сергий Булгаков, писал в 1944 году, находясь в Париже, что все беды, которые терпят евреи, — отмщение за казнь Христа!..

Зато Понтий Пилат... У Булгакова это не жестокий прокуратор, стоящий на страже Рима и карающий за любую попытку протестовать против давившей душу и тело власти могучей римской империи, но человеколюбец, справедливец, готовый прощать и миловать... (Кстати, его слова об арабской коннице, подступающей к Ершалаиму, оказываются вполне пророческими ныне...).

Раньше, в шестидесятые годы, когда «Мастер» был только что опубликован и эта публикация с предисловием Константина Симонова в журнале «Москва» рассматривалась как великая победа творческой интеллигенции, дышавшей, как тогда говорили, «воздухом XX съезда». В то время мы не обращали внимания на подобные вещи — это было до того, как Юрий Домбровский рассказал мне о тех вымыслах, связанных с судом над Христом, которые содержатся в Евангелиях, и до того, как случилась обострившая мой слух история с публикацией очерка Цветаевой, и до того, как я прочитал множество книг и статей, в малой мере процитированных в «Эллинах и иудеях»...

Итак, Нонна добыла билеты на экскурсию по местам, связанным с Иисусом Христом...

9

Мы шли по улице, которая называется «Виа Долороса» — Дорога на Голгофу, Крестный путь, которым шел Иисус Христос к месту казни... Экскурсия наша насчитывала человек тридцать-сорок, улочка то сужалась, то расширялась, наша группа то перегоняла другие экскурсионные группы, то с ними смешивалась, и, как обычно бывает в экскурсиях подобного рода, наше внимание было поглощено не столько тем, что нас окружало, сколько стремлением не отстать, не потеряться...