Семейный бизнес. От перемены мест... (СИ)

-- Бросил, -- подтвердил Соболев, -- Если пару "раз" можно назвать отношениями. Элька была не из тех, кто встречается с кем-то одним. Так что чей был ребенок -- большой вопрос, но уж точно не мой. Мы в одной компании тогда были: тусовки, выпивка, легкие наркотики. Я быстро понял к чему все идет и взялся за ум, учиться начал. А Элька так и осталась в том болоте, и ни к чему хорошему ее это не привело, -- закончил Егор, а я с облегчением выдохнула: то, что на деле все оказалось не так грязно, как следовало со слов Машкова, по крайней мере для Егора, не могло не порадовать.

-- Фууух, -- выдохнула я и шутливо отерла лоб.

-- Отлего? -- тепло улыбнулся жених.

-- Еще как. Только вот получается, что я опять ни за что пострадала.

Соболев принялся скрипеть зубами, а Леха предостерег:

-- Не сыпь ты ему соль на рану. Он еще от прошлого раза не оправился.

Мгновение мы сидели в тишине, а потом разразились дружным хохотом. Медсестра принесла обещанный чай и булочки и с недоумением осмотрела нашу буйную компанию. Выпечка показалась мне столь вкусной и ароматной, что я вгрызалась в сдобу с той же жадностью, что и крокодил к кусок мяса -- в смысле, добытое фиг отнимешь! Чай так и остался стоять не тронутым. Мужчины хоть и выказывали явную заинтересованность булками, делиться тактично не просили, а я предпочла их интерес не замечать и справилась с произведениями местной столовки собственными силами. Похоже сильнейший стресс выкачал из организма все углеводы, и теперь я нуждалась в новом запасе.

Набив желудок под завязку, я с чувством выполненного долга откинулась на слишком уж удобные для больничной койки подушки и сделала приятный вывод, что палата у меня платная. Как и врач, скорее всего.

-- А что у тебя с руками? -- блаженно прикрыв глаза, обратилась я к Егору.

-- Немного пострадали от пожара.

-- И от лица Машкова-младшего, -- с усмешкой добавил Леха.

-- Ты что, его бил? -- округлила я глаза. Хотя чему тут было удивляться: отпускать обидчиков с миром -- совсем не в Соболевском характере.

Егор молча закатил глаза, а Петров ухмыльнулся:

-- Во всяком случае есть теперь он сможет только через трубочку.

Я довольно улыбнулась.

-- Вот бы его еще на зоне отпетушили, -- мечтательно протянула я, будто говорила о поездке на море. Но испытывать сочувствие или хотя бы безразличие к человеку, собравшемуся сжечь меня заживо, я оказалась не способна.

-- Ну и лексика, товарищ искусствовед, -- покачал головой Соболев, но по смешинкам в его глазах могу сказать, что осуждать меня жених не собирался.

-- Откуда в тебе столько кровожадности? -- уважительно изрек Леха.

-- Не я такая, жизнь такая, -- отделалась я расхожей фразой и мы снова рассмеялись.

На этой радостной ноте Леха предпочел нас покинуть и отправился общаться с полицией, многообещающая встреча с которой мне еще только предстояла. Но пока, пользуясь собственным бедственным положением, я приближать эту встречу не стремилась.

Глава 15

Пользуясь тем, что мы с Егором остались наедине, я попросила его помочь добраться до туалета, благо санузел находился прямо в палате. Соболев, ясное дело, порывался помочь и внутри помещения, но был бескомпромиссно изгнан. Не хватало еще, чтобы жених мне помогал нужду справлять. Тем более, я еще не оправилась от катетера, торчащего прямиком из интересного места, и маячившего перед глазами изображения туфель, покрытых едва переваренным содержимым собственного желудка. Не удивлюсь, если нашли меня, лежащей прямо в зловонной луже. Интересоваться этим на досуге уж точно не стану во избежание вечной ненависти к себе. Ах да, и припишите туда еще банку с неизвестным содержимым, в которую я вынужденно "сходила" в кладовке.

Помещение приятно удивило наличием душевой кабины, но повязки на руке и ногах тонко намекнули, что воспользоваться душем в ближайшее время скорее всего не удастся. Я немного повздыхала, глазея на "запретный плод", и направилась мыть руки. Зеркало, повешенное над раковиной, не иначе как для того, чтобы угнетать пациентов, явило мое собственное отражение во всей красе. От чего у меня тут же зачесались руки, чтобы разбить поганую стекляшку. После случившегося я вообще стала какой-то не в меру агрессивной.

-- Да блииин! -- простонала я, кинув один только взгляд в зеркало: ярким пятном на бледно-сером осунувшемся лице выделялась насыщенно-малиновая шишка аккурат посреди лба.

Тут же со скоростью сторожевого добермана в помещение влетел Соболев, расценивший восклицание, как сигнал бедствия.

-- Что случилось? Болит где-то? -- он одновременно обнимал меня и оглядывал, будто пытался найти источник моего мучения по внешним признакам.

-- Это, -- я хлюпнула носом и ткнула пальцем в шишку.

-- Тебя расстроила шишка? -- не совсем понял меня жених.

-- Даааа, -- заревела я, уткнувшись носом в жениха, -- Опять такая же. А по-потом глаза заплывут. А е-еще я с лысиноооой, -- стресс наконец взял свое, и я все-таки разрыдалась, выплескивая со слезами все пережитые недавно эмоции.