Семейный кодекс Санта Барбары

– Не волнуйтесь, у нас с этой страной заключен договор о выдаче преступников. Если выяснится, что Лейла нарушила закон, ее выдадут, как того требует международное право. И еще один вопрос. У меня сложилось впечатление, что вы недолюбливаете Лейлу не только из-за инцидента с их отцом. Есть еще какая-нибудь при-чина?

Люба ответила не сразу. Мне показалось, что она колеблется, говорить со мной на эту тему или промолчать.

– Н-нет, – наконец произнесла она, – ничего такого личного нет.

– Ладно, мне пора. Будем на связи. Звоните.

Я вышла из «Орхидеи», прошла через дворик и очутилась на улице.

– А я вас дожидаюсь, – подошла ко мне Лейла. – Пойдемте ко мне в номер, спокойно поговорим. Я в гостинице остановилась, здесь недалеко.

Мы прошли пару улиц, вышли к пешеходной зоне и остановились у входа в гостиницу «Волга».

– Вот здесь я пока живу, – сказала Лейла. – Пойдемте.

Она открыла дверь в вестибюль. Мы прошли к лифту и поднялись на третий этаж. В гостиничном номере Лейла предложила мне сок.

– Лейла Петровна, не могу выбросить из головы ассоциацию с оперой «Лейли и Меджнун». Гаджибекова, если не ошибаюсь.

– Да, точно, это первая национальная азербайджанская опера. Моя мама – азербайджанка.

– Вот откуда такое имя!

– Я наполовину русская, наполовину азербайджанка. Татьяна, надеюсь, вы не придаете значения всем этим россказням Любаньки?

– Я предпочитаю опираться на факты, а не идти на поводу у эмоций. И все же задам традиционный для сыщика вопрос: где вы были в пять часов утра 2 сентября? Именно в это время, согласно заключению судмедэкпертизы, наступила смерть Николая Сосновского.

– Я находилась в Риме, и у меня есть свидетели.

– Хорошо. Я спрашивала скорее для проформы. Известно, что ваш брат был убит не женщиной, а мужчиной. Но почему-то Люба к вам предвзято относится.

– Предвзято – не то слово. Она считает, что я виновата во всем, что случилось в ее личной жизни!

– Да? А меня она уверяла, что ничего личного.

Лейла вздохнула.

– Знаете, Татьяна, есть люди, которые… Одним словом, мой двоюродный брат, сын тети со стороны мамы, был первым мужем Любы. Что-то там у них не сложилось. Люба считает, что мой кузен – главный злодей всех времен и народов, а она, извините за избитую фразу, белая и пушистая.

– А что насчет вашего с Николаем отца?

– Я откровенно скажу. Отец оставил нас с мамой, когда мне было четыре года, я практически его и не знала. Он женился на матери Любы и Николая. Для нее это был первый брак. И насколько мне известно, не очень прочный, ведь потом их мать бросила нашего с Николаем отца и вышла замуж за отца Любы. Так что в детстве я с отцом и не виделась. Так только, эпизодически. Справедливости ради надо сказать, что материально он нам помогал. Я окончила мединститут, вышла замуж, работала в поликлинике. Потом вот представился случай – знакомые предложили поехать к пожилой даме, нашей соотечественнице. Я исполняла обязанности сиделки и компаньонки. Не скрою, к отцу я испытываю сложные чувства. Я, конечно же, люблю его, ребенок ведь всегда любит своих родителей. Но я и злюсь на него за то, что бросил меня. Мне его всегда не хватало. Думаю, это обстоятельство наложило отпечаток на многие события моей жизни. Это касается взаимоотношений с людьми, с окружающим миром. И с деньгами, кстати, тоже.

– Понятно, – кивнула я. – Психологи советуют принимать родителей такими, какие они есть. Даже если вы считаете, что отец или мать поступают с вами не лучшим образом. Родители дают самое ценное, что может быть у человека, – жизнь. Уже одного этого достаточно, чтобы благодарить их за этот дар.

– Соглашусь с вами, Татьяна.

– Скажите, Лейла Петровна, что вам известно о вашей племяннице Алене? Мне кажется, Люба что-то скрывает. Когда я задала ей вопрос об Алене, она сразу перевела разговор на другую тему.

– В каждой семье есть свои скелеты в шкафу, как говорится. Вы видели ее фотографию?

– Да, в шестнадцатилетнем возрасте.

Признаться, меня поразило, насколько по-взрослому она выглядела на этом фото. Я бы дала ей как минимум восемнадцать.

– Вот-вот! Знаете, Аленка очень рано повзрослела, и не только внешне. В художественном училище, или в колледже, как сейчас принято говорить, была у нее какая-то романтическая история с преподавателем. Всех подробностей не знаю. Семья Николая и он сам не очень-то распространялись на эту тему. Но понятно, что не в последнюю очередь из-за этой истории Аленка после «художки» порвала с живописью.

– Лейла Петровна, последний вопрос. Где именно был порт приписки торгового судна, на котором плавал Николай? Хорошо бы знать и местонахождение геологической партии, в которой ваш брат работал в свое время.

– Чего не знаю, того не знаю. Мы сравнительно редко общались.