Семейный портрет с колдуном (СИ)

Но мастер Леонсио ничем не выказал ни удивления, ни недовольства.

- Леди пусть облокотится на ручку дивана, - велел художник, - и смотрит на жениха, а жених…

- Жених?! – так и взвилась я.

  - Что вы так переполошились? – Вирджиль Майсгрейв картинно оперся о спинку дивана.

- Леди! – укоризненно воскликнул мастер Леонсио. – Зачем вы встали? Сядьте! Мне необходимо поймать свет!

- Где Аселин? – спросила я у графа, не слушая художника. – И по какому праву вы назвались моим женихом?

- А вы бы возражали против моей кандидатуры? – полюбопытствовал колдун, смешливо прищуриваясь. Глаза сверкнули зелёными искрами. – Только не смотрите так гневно! Ведь я всего лишь оказал вам с Аселином услугу! Обратите внимание, я даже надел свадебный камзол, хотя терпеть не могу темные цвета. Они навевают уныние. Вам не кажется, что это несправедливо? Почему невесты всегда в белом, а женихи в черном? Наверное, справляют траур по беззаботной жизни…

Он опять издевался надо мной. Но это было не просто издевка, это был очередной ход в его странной игре.

- Уныние здесь навевает не камзол, - процедила я сквозь зубы.

- О-о! – простонал маленький художник. – Да присядьте же, леди!

- Я ухожу немедленно, - объявила я, резко поворачиваясь на каблуках.

- Её величество будет недовольна, - с сожалением прищелкнул языком колдун. – Ведь это она попросила меня заменить Аселина при позировании. Не понимаю, с чего вы так перепугались?

Услышав о королеве, я невольно остановилась, глядя с подозрением. Приказ её величества? В самом деле?

- Потом мастер Леонсио просто напишет лицо Аселина – и вы получите прекрасный семейный портрет, - объявил колдун, лучезарно улыбаясь. – Всё верно, мастер Леонсио?

- Верно, верно, - проворчал он, поправляя берет. – Леди, умоляю вас, займите своё место! Если набегут тучи, нам придется ждать.

- Прошу, - Майсгрейв с поклоном указал мне на диван. – Он полностью в нашем распоряжении.

Вроде бы и вежливо указал, но я немедленно вспомнила и свой сон, и сплетни, что рассказывали про графа-развратника.

Вернувшись, я села на самом краешке, оперевшись о подлокотник.

- Леди, смотрите на жениха, - поступили новые указания от мастера Леонсио, - смотрите нежно, как на радость всей своей жизни!

Я глянула через плечо и увидела нарочито-умильную физиономию колдуна.

- Ну же, Эмили, - подсказал он, - смотрите ласковей. И я буду смотреть на вас, как на радость всей жизни.

- Не дождетесь, - ответила я еле слышно и отвернулась, пытаясь успокоить сердце, застучавшее в головокружительном ритме.

- Леди! – возопил художник, вздымая к небу кисть и палитру. – Это – семейный портрет! Взгляд – на жениха!

Но я не могла заставить себя повернуть голову в сторону графа. Мне казалось, если я это сделаю, точно случится что-то плохое. С Аселином, со мной…

- Давайте попробуем другую позу, - вкрадчиво предложил Вирджиль Майсгрейв, и это снова прозвучало невероятно порочно. – Леди Валентайн, извольте встать… - и не дожидаясь моего согласия, он бесцеремонно взял меня за руку и поднял с дивана, поставив перед собой.

Как птичка, оказавшаяся в когтях кота, я затрепыхалась, когда граф  положил руки мне на плечи.

- Нет, мне так не нравится… - забормотала я, но лицо мастера Леонсио, наоборот прояснилось.

- Замечательно! Перфекто! – объявил он, уже охваченный творческим азартом. – Чуть ближе друг к другу! Господин граф, повернитесь немного влево…

- Вот так? – приветливо спросил Майсгрейв и прижался щекой к моим волосам.

Ладони его словно невзначай скользнули по моим плечам, сжали, снова погладили…

- Пустите, - закричала я шепотом, дёрнувшись из когтей этого зеленоглазого хищника, но он лишь крепче прижал меня к себе.

- Зачем вы так бьётесь, пташечка? – шепнул граф мне на ухо, пока художник растирал краски. – Смиритесь. Вы ещё не поняли, что вам не вырваться?

- Вы не смеете… не смеете… - залепетала я, но происходило что-то невероятное. Совсем как в моем сне, когда душа дрожала от восторга, раскачиваясь на качелях. Я чувствовала крепкое мужское тело, бесстыдно и откровенно прижимавшееся ко мне, чувствовала горячее дыхание на своей щеке – и мне всё меньше хотелось вырываться из этого плена. Наоборот, хотелось приподнять голову, подставить губы и…

- Будете так волноваться, Эмили, я сам заволнуюсь, - вкрадчивый голос графа заставил меня сладко вздрогнуть. – Ну вот, я же предупреждал… Зачем вы соблазняете меня? Вы ведь невеста моего внука… Как некрасиво… - но несмотря на упреки, он касался моего виска губами – совсем не нечаянно и очень… нежно…

- Вы что делаете? – зашептала я осуждающе.

- Позирую для семейного портрета, - прошептал он в ответ. – А что делаете вы?

- Леди, личико посветлее! – художник подал голос из-за мольберта. – Улыбайтесь! Ведь у вас скоро свадьба!

Я принудила себя улыбнуться, чувствуя, как – свело мышцы лица.

- Улыбайтесь, Эмили, - продолжал нашептывать мне Вирджиль Майсгрейв. – Вы такая миленькая, когда улыбаетесь. Хотелось бы мне посмотреть, какая вы, когда занимаетесь любовью… Но я не теряю надежды.

- Надежды напрасны! – свирепо прошептала я.