Семейный портрет с колдуном (СИ)

- Не настолько жесток? – королева следила, как граф перетягивает руку полотняным бинтом, завязывает тугой узелок, помогая себе зубами, а потом осторожно и благоговейно берет чашу с кровью и идёт к бассейну. – С каких это пор ты прекратил жестоко шутить? Я помню, что ты устроил с мужем леди Корнелии. Зачем было обманывать его, сказав, что подсыпал ему в еду шпанских мушек?

- Зато как он помчался исполнять супружеский долг, – возразил Вирджиль. – Всего-то и надо было сказать, что если он не будет прыгать на Корнелии всю ночь, то умрет от прилива крови к генталиям. Ну и Корнелия хотя бы на месяц перестала ныть, что муж к ней равнодушен. По-моему, это было забавно, - на щеках колдуна обозначились ямочки, и он опустился на колени на край бассейна. – Но хватит о моих родственниках. Начнем.

Её величество послушно закрыла глаза и запрокинула голову, положил руки на грудь.

Поставив хрустальную чашу с кровью на пол, Вирджиль склонился над королевой, держа в руке кинжал.

- Потерпите немного, леди королева, - сказал он и сделал на лбу правительницы крестообразный надрез, надсекая кожу.

Королева не дрогнула, только сжала кулаки до дрожи в суставах.

Надрезы набухли кровью и пролились алыми каплями – такими же алыми, как лепестки роз.

Сделав надрезы на щеках, подбородке, тыльной стороне ладоней и груди, Вирджиль отложил нож, поднял хрустальную чашу и наклонил, направляя струйку крови на королевский лоб.

Тёмно-рубиновая жидкость растеклась по бело-мраморному телу, смешиваясь с кровью королевы. Колдун щедро полил кровью лицо королевы, руки, плечи и грудь, отставил чашу и начал читать нараспев заклинания, водя указательным пальцем по лбу и щекам женщины, а потом спустившись к подбородку, шее, груди…

- Aetate fruere, mobile cursu fugit, - звучали слова на древнем языке, на котором не говорил вот уже тысячу лет ни один народ, - пользуйся жизнью, она так быстротечна…  Contra vim mortis non est medicamen in hortis… Против силы смерти нет лекарства… Fugit irrevocabili tempus… Бежит невозвратное время… Metri causa natura sanat… Но по требованию знающего, природа излечит… Omnia internet, nihil mutantur … Пусть всё исчезнет, но ничто не изменится…

 Он чувствовал, как женская кожа под его пальцами становится упругой, как она наливается жизненной силой, впитывая колдовство на крови. Видел, как затягивались порезы, не оставляя ни шрамов, ни следов. Вот заклинание было прочитано, и королева вздохнула полной грудью, расслабляясь, роняя руки, и погрузилась в воду по самую макушку. Когда она вынырнула, смывая кровь, лицо снова было юным и прекрасным, выпуклые вены на руках пропали, а грудь торчала высоко и дерзко, словно у девушки.

- Чудесно, - промолвила королева, разглядывая свои руки и касаясь кончиками пальцев щек. – На сколько этого хватит?

- Месяц, две недели… - пожал Вирджиль плечами. – Вы не щадите себя, ваше величество. Надо больше отдыхать, есть рыбу и красное мясо, высыпаться и волноваться поменьше.

- Тебе сейчас самому не мешает хорошо поесть и выспаться, - заметила королева. – Ты бледный, как вот этот мрамор. Подай мне простыню, я выхожу.

Она поднялась по ступеням, стряхивая ладонями капли воды с нагого тела и перебрасывая на спину промокшие волосы. Вирджиль взял подогретую возле жаровни простыню и набросил ее на правительницу, помогая закутаться.

- Раньше этой порции хватало на полгода, - заметила королева.

- Как бы мы ни пытались обмануть время, ни вы, ни я не становимся моложе, - ответил граф. – Поэтому придётся постепенно увеличивать дозу.

- Увеличивать? – она пытливо взглянула на него. – И в каком объеме? Или ты считаешь себя неисчерпаемым колодцем?

Вирджиль медленно опустил рукав рубашки, затем надел камзол, и только потом ответил:

- Что поделать, ваше величество? Я знаю многие тайны, но тайна бессмертия мне не подвластна. Вряд ли такое возможно в нашем мире. Могу только пообещать, что вам стоит лишь пожелать – и я отдам всю свою кровь. Этого хватит на… лет двадцать.

Юное лицо королевы дрогнуло, а серые глаза – казавшиеся двумя бездонными омутами, потемнели.

- Я никогда не приму такой жертвы, Вирджиль Майсгрейв, - произнесла она тихо, но в голосе её зазвучала сталь – холодная, режущая, как кинжал по венам. – Ты никогда не оставишь меня. Тебя никто не заменит.

- Что вы, ваше величество, - ответил граф преувеличенно скромно. – Незаменимых у нас нет. Но тут я с вами согласен – вряд ли найдется на этой земле колдун искуснее меня.

- И вряд ли ты – единственный носитель крови quarta vivificantem, - королева села в кресло, вытягивая ноги.

Вирджиль тут же надел на неё мягкие шелковые туфли, отороченные мехом горностая.

- Тебе надо жениться, - сказала она резко. – Я не имею права рисковать.