Семейный портрет с колдуном

- Даже не удивлена, что это ваша очередная проделка, - сказала я, поджимая губы. - Только не понимаю, к чему все это. Я ведь сказала, что не желаю вашего вмешательства в мою жизнь.

- Не смог удержаться, - вздохнул колдун. – Вы ведь обратили внимание на мой костюм? Узнали, кого я представляю?

- Трудно не узнать, - я говорила сухо, чтобы он не подумал, что мне приятно с ним любезничать.

Его близость беспокоила и волновала, пугала и завораживала одновременно. Я наблюдала, как граф ухаживает за мной, накладывая на мою тарелку кусочки мяса, тушеные овощи. Обычное дело – все кавалеры ухаживали за дамами, сидящими справа от них, но Вирджиль Майсгрейв умудрялся даже из банального соблюдения этикета сотворить что-то непристойное. Подавая мне бокал, он намеренно задерживал руку, чтобы коснуться моей руки, заглядывал в глаза с преувеличенной заботой и слишком близко пододвинул свое кресло к моему, так что колени наши почти соприкасались.

- Мой костюм готовили полгода, - хвалился колдун, поддерживая светскую беседу. – Маска изготовлена из папье-маше и обтянута тканью, а потом раскрашена. Он как настоящий – мой единорог. Верно?

- Верно, - произнесла я, выдержав его насмешливый взгляд. – Только костюм вам ничуть не подходит.

- Не подходит? – он огорченно приподнял брови. – Леди Валентайн, вы разбиваете мне сердце. А я так старался…

- Этот костюм больше подошел бы, - я понизила голос, чтобы меня услышал только граф, - мужу прекрасной Бельфлер. А вам следовало изготовить для себя костюм петуха. Соответствует и вашему характеру, и вашему поведению.

Он засмеялся и с полупоклоном передал мне хлеб на тарелочке.

- Вы совершенно не правы, - пожурил он меня. – Единорог – это моя сущность, знаете ли. Вам ведь известно, что это благородное и прекрасное животное испытывает природную тягу к девам? Когда девственница появляется в лесу, где обитает единорог, он выходит к ней и кладет свой рог ей на лоно… Вот так…

Я чуть не уронила вилку, потому что рука графа незаметно для остальных нырнула под скатерть и легла мне на колено, а потом продвинулась выше, ласково поглаживая.

- Вы что делаете, низкий человек? – спросила я одними губами, стараясь не выдать перед остальными своего волнения.

- Изображаю единорога, - ответил он с улыбочкой, - только и всего. Как вам паштет из рябчика, дорогая Эмилия? По-моему, он чем-то сродни божественной амброзии…

Непринужденно болтая, он попытался просунуть руку между моих ног, но я сжала колени, не пуская его.

- Немедленно прекратите, - прошипела я. – Вы на приеме у королевы!

- Обещаю, что никто не заметит, - произнес он тоже шепотом. – Ну же, не смущайтесь так, прекрасная девственница. Ваше смущение делает меня твердым, как рог единорога. Хотите проверить?

Мне хотелось убить его – за насмешки, за непристойности, за издевательства. Гости ели и пили, беседовали, слушали музыкантов, и не обращали на нас внимания. Как будто позабыли, что королевский колдун существует. А может, намеренно старались не замечать его выходок.

- Эмили, - сладко позвал колдун, воюя с моими коленями. – Ну не изображайте из себя неприступную крепость, вам не идет.

Вместо ответа я ущипнула его, делая вид, что поправляю салфетку на коленях, но граф перехватил мою руку и потянул, прижав к себе ладонью. Я ощутила каменную твердость под тканью его штанов, и едва не опрокинула бокал. В голове зазвенело, стало жарко и душно, а маска словно превратилась в рыцарское забрало – захотелось снять ее, сорвать, чтобы вздохнуть полной грудью и охладить горящее лицо.

- Видите, что вы делаете со мной? – шепот колдуна эхом отдавался в моем сознании. – А что происходит с вами? Готов поклясться, вы хотите меня не меньше, чем я вас.

- Неправда, - возразила я, растопыривая пальцы, чтобы не дотрагиваться до его напряженного члена и пытаясь освободить руку.

- Хотите, - заявил он безоговорочно. - Пока вы боитесь это признать, но я подожду.

- Какая самоуверенность! – мне удалось освободиться, а вернее – граф отпустил меня, потому что к нам подошел слуга с графином вина.

Я поспешно схватила нож и вилку, вцепившись в них, как в спасительную соломинку. Надо было что-то съесть хотя бы для вида, но горло свело судорогой, и я не была уверена, что смогу проглотить хотя бы маленький кусочек.

- Больше всего мне хочется надавать вам пощечин, - сказала я, когда слуга отошел к другим гостям. – Но боюсь, что тогда меня ожидает участь Аселина. Ведь нам ясно дали понять, что некую драгоценную персону нельзя обижать ни под каким соусом, пусть даже эта персона говорит и делает отменные гадости.

Но моя речь не произвела впечатления. Колдун смотрел на меня с безмятежностью и чуть качал головой.

- Вы напрасно противитесь, Эмили, - замурлыкал он, как ни в чем не бывало приступая к трапезе.  – Вы как грозовая туча, моя дорогая. В вас столько страсти, которая вот-вот вырвется наружу… Прольется дождем… Жених вам не подходит, поверьте мне. Вы будете с ним несчастны.

- Предлагаете другую кандидатуру? – холодно осведомилась я, ухитрившись все-таки прожевать и проглотить ломтик тушеной репы.