Семейный портрет с колдуном

Мне с трудом припомнилось, что я уже видела этого мальчугана – он заманил меня на встречу с графом Майсгрейвом… Наверняка, сейчас он тоже выполняет приказ колдуна и уронил кольца совсем не случайно…

Вздохнув, я хотела опуститься на колени, чтобы помочь леди Икении и остальным дамам поскорее найти пропажу, но Аселин довольно грубо вздернул меня на ноги, подхватив под локти.

- Стой спокойно! – прошипел он мне на ухо. – Там обойдутся и без тебя.

- Хорошо, - ответила я покорно и зевнула.

- Нашла! – объявила одна из фрейлин, выпрямляясь и демонстрируя всем найденное обручальное кольцо.

Лицо ее просияло улыбкой, но улыбка вдруг потухла. Женщина смотрела куда-то поверх моего плеча, и вид у нее был такой, словно за моей спиной притаилось чудовище.

Мы с Аселином оглянулись одновременно, и он сжал мою руку так сильно, что я поморщилась от боли.

Между рядами скамеек шел Вирджиль Майсгрейв, на ходу завязывая шейный платок. Платок был зеленый, с золотым шитьем, а камзол на графе был красный, приталенный, с золотыми пуговицами, от которых по стенам разбежались солнечные зайчики.

- Что происходит? – весело и немного развязно спросил колдун. – Почему праздник – и без меня?

- Майсгрейв, - с облегчением вздохнула королева, протягивая к нему руку, - вот и ты. Твои родственники решили устроить быстрое венчание, но я не понимаю, зачем…

Ее рука повисла в воздухе, а потом медленно опустилась, потому что граф прошел мимо, не обратив на королеву никакого внимания. Кто-то из фрейлин возмущенно ахнул, а колдун уже остановился рядом со мной и Аселином.

- Ничего себе! – присвистнул Вирджиль Майсгрейв, справившись с шейным платком и щелчком расправив кружева на манжетах. – Леди Валентайн – собственной персоной! Разве вы не умчались в ночь прямо с королевского маскарада?

- Она вернулась, Джиль, - сказала леди Икения, останавливаясь на расстоянии. Леди в волнении переплела пальцы и смотрела почти с отчаянием: - У нас свадьба, если ты не заметил.

- Свадьба? У вас? – граф завертел головой, будто только сейчас сообразил, что ворвался в середине службы. – А чья? – он взглянул на меня сверху вниз и потер подбородок, изобразив удивление. – Леди Валентайн, вы что ли решили захомутать моего внучка?

 В любое другое время я бы возмутилась, но сейчас лживое обвинение не задело меня. Я только вздохнула, понимая, что церемония затягивается, и добраться до постели мне удастся нескоро.

- Джиль! – взвизгнула леди Икения и с мольбой обратилась к королеве: - Ваше величество, запретите ему  нарушать покой в святом месте…

- В самом деле, Майсгрейв, - произнесла королева, с любопытством наблюдая за этой сценой. – Ты пьян, что ли? Где ты пропадал? Мы искали тебя даже с почтовыми голубями.

- Я – как стеклышко, ваше величество, - насмешливо заверил граф, не сводя с меня взгляда. – Значит, леди Валентайн изображает невесту? А почему я не вижу жениха?

- Вообще-то, я – жених, - угрюмо сказал Аселин, ещё крепче сжимая мою руку. – И вы, дедушка, немного помешали. Нам не терпится поскорее пожениться. Правда, Эмили? – спросил он, незаметно ущипнув меня за запястье.

Мне совсем не понравилось, что меня щипают, и я попыталась освободить руку из цепких пальцев Аселина, но в этот момент колдун взял меня за подбородок и поцеловал – самым развратным поцелуем, заставив приоткрыть губы и скользнув языком мне в рот. Будто мы сто лет были любовниками, будто рядом не было королевы, ее свиты, священника и… моего жениха, который продолжал держать меня за руку.

Этот поцелуй разорвал сонное оцепенение, но как по волшебству поверг меня в оцепенение совсем другого рода. Вместо того чтобы вырваться, надавать нахалу пощечин, расплакаться, наконец, я ответила на поцелуй. Ответила так, словно мечтала о нем всю свою жизнь. Рука графа легла на мой затылок – тяжело, властно, будто колдун заявил свои права на меня и одновременно не разрешая прервать поцелуй.

Но мне и не хотелось его прерывать. И хотя сейчас было не место и не время, я невольно сравнила поцелуи графа с поцелуями Аселина. Когда-то Аселин показался мне бледной копией дяди, а теперь я поняла, что и поцелуи моего жениха были жалким подобием настоящих поцелуев.

Потому что настоящие поцелуи – это вот так, когда сердце выпрыгивает из груди, когда не можешь двинуться, и в то же время кажется, что летишь где-то под небесами…

Поцелуй длился бесконечно долго – по крайней мере, я так чувствовала. Но вот колдун оторвался от меня, не выпуская из объятий, а я вдруг поняла, что стою в церкви, в подвенечном платье, и целуюсь с самым отвратительным для меня мужчиной на глазах у королевы и десятка свидетелей.

- Вы подстрелили единорога прямо в сердце, прекрасная девственница, - сказал граф, и голос его звучал хрипловато и прерывисто.

Только теперь Аселин с проклятьем отпустил мою руку и шарахнулся, как от зачумленной.

- Джиль! – оглушительно крикнула леди Икения. – Что ты делаешь?!

Я бы и сама не отказалась задать этот вопрос.

Вырвавшись от графа, я отступила, коснувшись пальцами горящих, как от ожога, губ. Я смотрела на графа, а он улыбался, по-кошачьи щуря зеленые глаза.