Семейный портрет в экстерьере (СИ)

Если у Рей и были какие-то таланты, кроме, конечно, телепатии, телекинеза и еще некоторых весьма сомнительных в пользе вещей, вне пределов человеческих возможностей, то, как минимум умение довести любую ситуацию до апогея. С непостижимой виртуозностью она превращала крохотную проблему в катастрофу вселенских масштабов в наивной попытке сделать «как лучше». И было в этом поразительное постоянство.

Рей подкараулила Роуз на кухне и зажала ее там в уголке, одним грозным взглядом выкурив оттуда мешавшуюся под ногами гречанку. Она собиралась устроить разнос старой подруги за вчерашнюю спасательную миссию, но все, конечно же, вышло из-под контроля. Первой заговорила Роуз.

- Дорогая, ты очень бледная, - невозмутимо заметила она, отряхивая испачканные в муке руки о фартук и оглядываясь по сторонам в поисках случайных свидетелей их беседы, прежде чем продолжила, понизив голос до шепота, - он… угрожал тебе?

- Роуз! – выдохнула Рей возмущенно, - это мой выбор, - и зачем-то повторила, - мой выбор. Мой.

Роуз шагнула к старой подруге и покровительственно положила руку ей на плечо.

- Я все понимаю, - доверительно заговорила Роуз, - даже не представляешь, насколько я тебя понимаю! Я ведь тоже мать. Ты все это терпишь из-за Жени? Но… видишь, даже ей хватило смелости…

- Хватило глупости, - перебила Рей, - она сделала это, потому что мелкая, злая, избалованная дрянь. Вовсе не…

Роуз покивала с таким видом, словно разговаривала с умственно отсталым ребенком, которого до глубины души заденет противоположное мнение его собеседника. Рей ужасно злилась от этого, но намного сильнее от того, что ее загнали в тупик.

Последние три года жизни ее вполне устраивала отлаженная схема ее сомнительного для окружающих семейного счастья. Она предпочитала не вдаваться в рефлексию и плыть по течению, доверившись судьбе. Ей и самой не хотелось отвечать на многие вопросы, не хотелось говорить о собственных чувствах и, более того, размышлять о них на досуге. Она могла сколько угодно говорить гадости Бену, злить его и плеваться колкостями в ответ на заботу и любовь, не оправдываясь перед окружающими. И вдруг всему внешнему миру с какого-то перепуга стало огромное дело до ее сломанной жизни, до ее неправильны ориентиров и непостижимого нормальному человеку выбора.

Хуже всего было то, что в голове Рей был совершенно отчетливый вариант решения этой проблемы. Ей было достаточно напомнить Роуз, что любовь, как правило, зла и иронична, и хочешь – не хочешь, полюбишь и бывшего нациста и зверя в человеческом обличье. Но она не могла. Не умела. Не находила в себе достаточной смелости для этого.

Еще и думала в такие моменты слишком громко.

- Я знаю, какая ты смелая девочка, всегда была, - тем временем не унималась Роуз, - и на что ты готова идти ради тех, кого ты любишь. Но война закончилась, а твой самоубийственный героизм сведет тебя в могилу… Если ты не остановишься… В твоих силах все это прекратить…

Рей набрала в легкие побольше воздуха, собираясь выплюнуть опровержение каждого сказанного подругой слова, но не успела. Спиной она почувствовала присутствие Бена и еще никогда в жизни она не была настолько зла на него за умение оказываться в не нужном месте, в неподходящее время. Впрочем, если бы не эта его черта, когда-то в Гюрсе, она бы не избежала изнасилования древком от лопаты от кучки взбесившихся арестанток, за что все-таки стоило отдать ему должное.

- Да, дорогая, - насмешливо протянул ее супруг, - в твоих силах все это прекратить.

Темные глаза Роуз мгновенно вспыхнули и она переключила все свое внимание на Бена. Да, все-таки у их компании, вернее, чудом оставшихся в живых ее останков, полностью отсутствовал инстинкт самосохранения. Китайнка приняла боевую стойку и двинулась в сторону застывшего в дверном проеме мужчины, пока не оказалась перед ним. Только теперь Рей вспомнила о том, какой у Роуз маленький рост – ведь рядом с его громадной темной фигурой, она казалась маленькой собачонкой, бросающейся с лаем на бронированный поезд. Роуз это не пугало, она ткнула пальцем Бена в грудь, совершенно не смущаясь того, что чтобы посмотреть ему в лицо, ей пришлось сильно задрать голову.

- Ты! – рявкнула она и возбужденно затараторила, - оставь ее в покое наконец! Сколько боли ты ей причинил и тебе все мало? В тебе есть хоть что-то человеческое? Хотя бы капля сострадания? Хоть немного раскаяния за все…

- Не уверен, - усмехнулся Бен. Рей не знала, кого из двоих присутствующих ей сильнее хочется ударить – осатаневшую в конец Роуз или мужа за его невозмутимую улыбку в ответ на все ее обвинения.

- Роуз… - попыталась вмешаться Рей. Ну какого черта он явился сюда? Они же договорились… Она была уверена, что Бен сейчас напаивает припрятанным Хаксом вискарем беднягу Рене, пытаясь убедить его в том, что тот совершает чудовищную ошибку, легко отпуская Констанс замуж за другого. Почему все вечно идет наперекосяк?

- Ты монстр, - торжественно завершила свой выпад китаянка.