Семейный портрет в экстерьере (СИ)

- Ты полный придурок, - выплюнула Рей вслух, решив, что телепатия не позволит ей передать всю экспрессию, вложенную в эти слова. Бен не обиделся, он тоже получал определенное удовольствие от того, что выводил супругу из себя. Они слишком давно обнаружили, что в эту игру могут играть двое. Вместе это куда веселее, чем по одиночке.

«Да-а-а, всегда представляю пилота» - смело заявила Рей и вздрогнула, когда место руки между ее ног заняли горячие губы Бена. Его волосы щекотали ей бедра и низ живота, отчего девушка завозилась, но эти ощущения таяли по сравнению с другими, острыми и безумными, которые дарил его язык. «Вот хорошо, когда у него рот занят чем-то более полезным, чем постоянные обиды» - вскользь подумала Рей, оставив эти мысли только для себя самой.

Но злосчастный пилот оказался легок на помине. Рей почувствовала его присутствие в коридоре еще до того, как он решился постучать.

Блядь.

- Рей? Ты здесь? – спросил По через дверь и голос у него был встревоженный и грустный.

Комментарий к 6.

Трололо

========== 7. ==========

Рей не знала, плакать ей или смеяться. А заодно не способна была решить, просить ли Бена остановиться (о, нет, только не это!) или игнорировать незваного гостя. В любом случае француз был настроен очень решительно и уходить не собирался. Он сильно желал поговорить с Рей и, вероятно, разговор планировался не из легких.

Рей успела потревожиться, что и без того распаленный ревностью Бен потеряет к ней интерес и решит наконец-то разобраться с надоедливым пилотом в своей старой изуверской манере, но быстро успокоилась. Мысль о присутствии соперника только больше воодушевила ее супруга, заставляя усердно, агрессивно работать ртом. И сложно было в этом признаться, но и ее саму тоже.

Да, она конечно уже давным-давно лишилась последних остатков своей былой стеснительности, что немудрено особенно после того, как пришлось отплясывать перед нацистским застольем с голой грудью в унизительной вражеской фуражке. Но дело было в другом. Рей с удивлением обнаружила, что пикантная ситуация, в которой она внезапно оказалась, здорово тешит ее самолюбие. Большую часть жизни она была зашуганной девочкой, прятавшейся за мужскими тряпками, абсолютно убежденная в том, что ее неказистая внешность и дурной характер не способны вдохновить хоть кого-то. Рядом была красавица Кайдел, которую не желал только мертвый, белозубая блондинка с темными страстными глазами и хищными чертами; а еще Роуз, которая хоть и не была особо привлекательной в общепринятом смысле, но сражала наповал природным обаянием. Американка и азиатка – они были настоящей экзотикой в довоенном Париже, когда Рей – среднестатистической француженкой с нелепыми веснушками, раздражавшими ее до сих пор. К счастью хотя бы дочь унаследовала мраморно-белую кожу отца, а не ее сомнительные гены. И все-таки вдруг, непостижимым образом, из закомплексованной девчонки, Рей наконец-то превратилась в роковую женщину – причину страстей и конфликтов, и, конечно, возможного кровопролития. Сейчас она ничуть не сомневалась в том, что спусти она Бена с туго натянутого поводка, они с По с радостью перегрызли бы друг другу глотки. Да, ей даже интересно было бы на это посмотреть. Хотя ей с сожалением пришлось вспомнить, чем подобный расклад уже чуть не закончился во Фреджене.

И как там Рудольф? Стоило бы справиться о его делах… Вроде как он подружился с Лоренцо и появлялся на его вилле с новой супругой и детьми, но Рей всеми силами избегала поездок на побережье, если слышала о том, что возникнет риск встречи со швейцарцем.

«Рудольф, серьезно?» - услышала она в своей голове голос Бена, - «того, что твой сраный приятель топчется под дверью, пока я тебя трахаю, уже недостаточно?»

Рей пришлось прикусить себе запястье, чтобы не заскулить, настолько ее возбудил его комментарий и читаемое даже без интонаций возмущение. Бен сцапал ее за руку и вынудил вытащить ее изо рта. Рей зашипела, потому что хватка оказалась слишком сильной, не хватало еще, чтобы остался синяк.

«Боишься задеть его нежные чувства?»

Заткнись.

«Хочу услышать, как тебе хорошо».

«Да иди ты к черту!» - разозлилась Рей и кончила, прокусив себе губу до крови, чтобы сдержать рвущийся из груди стон. Даже если ей и удалось не издавать громких звуков, вид ее все равно был слишком красноречивым, чтобы выйти сейчас к французу. Раскрасневшееся лицо, дрожащие после оргазма колени, промокшая насквозь мятая юбка. Черт, и кто только придумал такую ткань, на которой так отчетливо проступают мокрые пятна? И ходи теперь так, будто страдаешь недержанием мочи.

Бен отстранился от нее и плюхнулся на пол, ехидно сверкая потемневшими глазами. Определенно теперь он чувствовал себя победителем, что старался продемонстрировать всем своим видом – даже распухшие от усердия губы облизнул.