Семейный позор

Попрощавшись с Пэмпренеттой и стряхнув очарование волшебных грез, Фелиси вдруг сообразила, что сильно задержалась, и не без трепета поспешила домой, на улицу Лонг-дэ-Капюсэн. Как пить дать, там ее ждет нахлобучка от отца - Маспи теперь разговаривал с дочерью лишь для того, чтобы ее выбранить. Но сегодня вечером Фелиси чувствовала себя слишком счастливой и надеялась молча, с улыбкой выслушать любые упреки.

Войдя в дом, девушка сначала подумала, что там никого нет, и очень удивилась - ее родители не привыкли выходить куда-либо после ужина. Но больше всего Фелиси поразило то, что, несмотря на поздний час, на стол даже не накрывали... И тут девушка увидела, что в любимом кресле Элуа сидит ее мать. Эта странность в довершение ко всем прочим окончательно встревожила невесту Ратьера.

- Мама!

Селестина вздрогнула.

- А, это ты? Гляди-ка, я, кажется, малость задремала...

- Но... где остальные?

- У себя в комнатах.

- У себя?..

Мадам Маспи пришлось рассказать младшей дочери о бурном объяснении с ее отцом.

- Мы наговорили друг другу ужасных вещей, - подытожила она, - но, сама понимаешь, рано или поздно это не могло не прорваться! И потом, Бруно открыл мне глаза... Прости меня, Фелиси, я была тебе такой же плохой матерью, как и остальным...

Девушка опустилась на колени рядом со своей мамой и взяла ее за руки.

- Я не хочу тебя осуждать... Ты же наверняка старалась делать как лучше...

- Это верно... у нас в доме все думали, как твой отец... так чего ж тут ожидать? А мужества понять, что это ошибка, у меня не хватало... Потом появилась твоя бабушка... она произвела на меня очень сильное впечатление... и я оказалась замужем, даже не успев сообразить, как это произошло... Кроме того, я люблю твоего отца, хоть он и не особо того заслуживает...

Однако умиление Селестины быстро сменилось гневом:

- Ох, но когда я слышу, что Элуа говорит о своем, о нашем сыне, так и проглотила бы его живьем!.. И я счастлива, Фелиси, что ты пошла по стопам брата... А вот бедняжка Эстель погибла безвозвратно... Не надо было отдавать ее за того пьемонтца... Но уж Илэра я хорошенько выдрессирую!

Материнские признания настроили девушку на доверительный лад. Она рассказала, что любит Жерома Ратьера и хочет выйти за него замуж. Растроганная Селестина крепко обняла дочь.

- Ты даже не представляешь, как меня обрадовала!

А Маспи Великий, запершись у себя в комнате, долго не мог уснуть мешали обида, раздражение, горечь и легкие угрызения совести. Наконец Элуа забылся сном, не подозревая, что всего в нескольких шагах жена и дочь замышляют окончательно разрушить его идеалы и еще больше усугубить то, что глава семьи считал позором.

* * *

Узнав из донесений коллег, что мадемуазель Сигулес, так ни с кем и не встретившись, легла спать, Пишранд решил утром нанести ей небольшой визит. Из вежливости инспектор отложил это до полудня, не желая вытаскивать Эмму из постели в необычно ранний для нее час. Он отпустил Жерома, и тот бросился на Канебьер в надежде повидать Фелиси до работы.

На звонок полицейского открыла сама Дорада. В домашнем платье она выглядела прелестно. По слегка исказившемуся от страха лицу молодой женщины полицейский понял, что его узнали.

- Что вам угодно?

- Поговорить с вами, мадемуазель Сигулес.

- Но я жду одного человека...

- Вот и прекрасно. Я как раз мечтаю с ним познакомиться!

- Но, месье, по какому праву вы...

- Старший инспектор Пишранд из отдела уголовных расследований.

- А!

- Теперь я могу войти?

Дорада отошла в сторону, и полицейский беспрепятственно проник в гостиную, обставленную с гораздо большим вкусом, чем он ожидал.

- Так чего вы все-таки от меня хотите?

- Вы не против, если я сяду?

Эмма пожала плечами, желая показать, что, раз помешать инспектору не в ее силах, остается лишь смириться с неизбежным.

- Мадемуазель Сигулес, я хочу, чтобы вы мне кое-что объяснили.

- Насчет чего?

- Насчет того, что вы просили подготовить паспорт.

- А разве я не имею на это права?

- Конечно, имеете.

- Так в чем дело?

- Куда вы собираетесь ехать?

- А вас это касается?

- Представьте себе, да.

- А по-моему, нет.

- Мадемуазель Сигулес, меня считают человеком терпеливым, но все же не стоит перегибать палку! Зачем вам понадобилось удирать в Аргентину?

- Я не удираю, господин инспектор, а просто еду туда. Чувствуете нюанс? Обожаю путешествия...

- И много вам довелось путешествовать?

- До сих пор - ни разу.

- А почему? Я полагаю, страсть к перемене мест не пробудилась у вас внезапно?

- Чтобы купить билет на поезд или корабль, нужны деньги, а я... скажем, до сих пор не располагала достаточными средствами.

- Вы получили наследство?

- Думаете, это очень остроумно?

- Что и как я думаю - к делу не относится.

- У меня есть богатый друг.

- Достаточно богатый, чтобы осыпать вас драгоценностями?

- А почему бы и нет? Мне очень идут украшения!

- Не сомневаюсь... но покажите мне их.

- Что за странная мысль, инспектор?

- Я большой любитель...

Эмма явно занервничала.

- Но в конце-то концов, что все это значит?

- Покажите мне свои драгоценности.

- Нет!

- Вы предпочитаете, чтобы я позвонил в комиссариат и попросил прислать ордер на обыск?