Семейный позор

- Я сделаю так, что полиция найдет их не у вас дома, а совсем в другом месте... Не падайте духом, Перрин... у каждого в жизни бывают трудные минуты... Дьедоннэ просто бес попутал... А вы теперь переберетесь к нам, и заживем одной семьей...

- Элуа... насчет этой девки... Эммы... он что, и вправду хотел уехать с ней?

- Забудьте об этом, Перрин... Мертвым надо прощать... всем мертвым...

Она упрямо покачала головой.

- Нет, никогда я ему не прощу, что хотел меня бросить!

Маспи спускался вниз по Монтэ-дель-Аккуль, раздумывая, что каждому дается печаль по его мерке. Перрин, несомненно, огорчило, что ее муж оказался убийцей и грабителем, но по-настоящему потрясла только его измена... Несчастная!

* * *

По правде говоря, когда Перрин сообщила об исчезновении мужа, никто особенно не рвался разыскивать Дьедоннэ Адоля. Ее заверили, что проведут расследование и обо всем сообщат, а потом вежливо выпроводили. И память о Дьедоннэ погрузилась в лавину бумаг еще надежнее, чем его тело - в воды Средиземного моря.

Больше всего забот эта история доставила опять-таки Великому Маспи. Снимать пояс с драгоценностями итальянца он не решался и с каждым часом все тревожнее обдумывал проблему, как принести все это в полицию, не навлекая на себя подозрений в убийстве Ланчано. Не говоря уж о том, что, если его вдруг арестуют под тем или иным предлогом и обнаружат пояс, на будущем можно ставить крест.

Спасение неожиданно явилось к Элуа в образе Тони Салисето. С тех пор как исчезли его подручные, корсиканец маялся, как грешная душа. Ему так хотелось кому-то выплакаться, что обрадовала даже встреча с Маспи. Каид предложил ему выпить. И вот, когда Тони стал вспоминать Боканьяно, Элуа вдруг посетило озарение.

- Славный был малый этот Луи... и преданный... верный как пес... Эх, и зачем твой папаша прихватил с собой ружье?.. Надо ж было пристрелить моего единственного друга... Заметь, я на старика не в обиде, но все же... Разве это достойная смерть для Луи? Он заслуживал лучшего...

- Гильотины?

- Не шути над мертвыми, Маспи! Это не принесет тебе счастья!

- Боканьяно жил вместе с тобой?

- Нет... снимал комнату на улице Мариньян, в доме двести пятьдесят четыре... Но вообще-то ходил туда не часто... Так, пристанище, где можно отдохнуть часок-другой...

- А родственники у него есть?

- Нет... по сути дела, я был его единственным родичем...

* * *

Хозяйка дома, у которой снимал комнату Боканьяно, встретила Великого Маспи не слишком любезно.

- Вы ему родня?

- Да, двоюродный брат, приехал прямиком из Аяччо. Луи заплатил вам за комнату?

- Да, до следующей недели, так что вам надо бы забрать оттуда барахло...

Элуа вытащил несколько тысячефранковых банкнот.

- Это вам за беспокойство.

Домовладелица тут же заулыбалась и рассыпалась в благодарностях.

- Ах, как приятно встретить понимающего человека...

- Вы позволите мне заглянуть в комнату? Очень хочется взглянуть, как жил мой бедняга кузен...

Женщина хотела проводить Элуа, но он вежливо отказался, скорчив печальную мину.

- Нет, мне надо побыть одному и собраться с мыслями... мы ведь вместе росли...

Хозяйка отступила, растроганная видимым волнением гостя.

- Я... я понимаю вас. Простите...

Маспи недолго пробыл в комнате корсиканца. Вниз он вернулся с легкой душой, но напустил на себя скорбную задумчивость человека, которому только что довелось размышлять о смерти и бренности человеческого существования.

- Бедный Луи... - вздохнул он. - В глубине души он был не таким уж дурным...

Чужое волнение заразительно, и женщина охотно согласилась:

- О да, несомненно!

- Стоит поглядеть на вас, мадам, и послушать - сразу ясно, что вы хорошо знаете жизнь...

Она попыталась гордо выставить вперед то, что и в лучшие времена не отличалось пышностью, и глубоко вздохнула, показывая всю меру своей усталости от вечных столкновений с самыми разнообразными проявлениями порока.

- Что верно - то верно... Мало кто столько всего повидал...

- Вряд ли я открою вам секрет, сказав, что мой несчастный кузен имел довольно своеобразные представления о том, что мы с вами называем порядочностью?

Женщина стыдливо потупила глаза.

- Да, я я впрямь кое-что слышала... И потом, хак он умер? Разве это достойная смерть для приличного человека, а?

- Увы!.. К несчастью, я на государственной службе... И мне бы очень не хотелось, чтобы кто-то проведал о моем родстве с Луи Боканьяно... на работе таких вещей не любят... Поэтому, если сюда придет полиция, очень прошу вас, сделайте такую любезность - не говорите им, что я сюда заглядывал. Хорошо?

Несколько новых банкнот окончательно усыпили возможные сомнения хозяйки. Провожая Маспи, она поклялась всеми своими предками, а также обитателями небесной тверди, что скорее позволит разрубить себя на кусочки, чем причинит хоть малейшие неприятности такому любезному и щедрому господину.

* * *