Семейный промысел

— Думаю, что… гм. — Мириам удивленно подняла брови, но затем, увидев выражение бриллианиного лица, кивнула. «Ни газет, ни телефонов, ни электричества. Выходит, что если какая-то из местных шишек не затевает очередную вечеринку, единственное развлечение, которое им всем остается, это ходить друг к дружке в гости». — Как скажешь, так и сделаем, — сказала Мириам. — Где там мое пальто…

Бриллиана провела её через обширный бальный зал, который они посещали вчера вечером, только теперь освещенный ярко-белым светом дня, отраженным от заоконных снежных просторов. Они свернули в широкий, покрытый каменной лещадью коридор. Он был пуст, если не считать потемневших масляных портретов прежних обитателей замка и пожилого слуги, неторопливо полирующего рыцарские доспехи, которые показались еще не пообвыкшейся здесь Мириам какими-то не такими: все эти пластины и сочленения не имели ничего общего с теми, что она видела в музеях своего мира.

— Леди Эйрис сказала, что с самого утра её превосходительство в паршивом настроении, — тихонько сообщила Бриллиана. — Она не знает из-за чего.

— Уф-ф. — У Мириам имелись мысли на сей счет. — По пути сюда я много общалась с Ольгой. Она… ну, скажем так, положение в Клане и полноценное обладание даром не решает всех проблем.

— Правда? — Бриллиана выглядела несколько разочарованной. Она указала Мириам на широкую лестницу, покрытую синим ковром. Внизу стояли на страже два лакея в малиновых ливреях, стояли навытяжку и даже не глянули на проходивших мимо женщин. Их отполированные до блеска мечи, на взгляд Мириам, смотрелись более неуместно, чем взятые на ремень автоматы. Если какая-нибудь шайка попытается штурмовать клановую твердыню, то нарвется на такое, что им и не снилось.

Впереди еще один коридор. Вереницы служанок и сомнительных с виду слуг; уборщики, отскакивающие прочь, пропуская их. На этот раз Мириам чувствовала провожавшие их взгляды.

— У Ольги проблемы в личной жизни, — тихо сказала она. — Знаешь герцога Лофстрома?

— Лично не знакома, — глаза Бриллианы удивленно расширились. — Он ведь ваш дядя?

— Он пытаеться выдать Ольгу замуж, — прошептала Мириам. — Самое забавное, и мне только сейчас это пришло в голову, что за все три дня, что мы ехали с ней в одном экипаже, я не слыхала от Ольги ни одного доброго слова в адрес её будущего мужа.

— Миледи?

Они подошли к другой лестнице, на этот раз ведущей в другое крыло этого непомерно большого дворца. Миновали еще один пост — на этот раз стража носила те же цвета, что и дворецкий Оливера Хьорта. Мириам спиной чуяла их неприветливые, враждебные взгляды, но старалась не подавать виду.

— Мне померещилось или..? — промямлила Мириам, когда они оказались в последнем коридоре.

— Им могли показать миниатюры с вашим изображением, — подсказала Бриллиана. Поколебавшись, она искоса глянула на Мириам. — На вашем месте, я бы не ходила здесь без сопровождения, миледи. Раз уж вы почуяли недоброе.

— А что? Чем это грозит?

Вид у Бриллианы был несчастный.

— Известно чем. Люди, у которых есть враги, внезапно оскальзываются на лестнице. Нечасто, но бывает. В неспокойные времена.

Мириам вздрогнула.

— Что ж, возьму на заметку. Спасибо за дельную мысль.

Впереди зияла распахнутая дверь — огромные дубовые створки. Прихожую скрывал занавес, подрагивавший на холодном ветру. Бриллиана отодвинула его в сторону и пропустила Мириам, которая вдруг оказалась в глухой галерее, огороженной с четырех сторон В центре, посреди моря белого снега высился замерзший фонтан. Все звуки глушились естественным шумоподавителем зимы. Мириам тут же пожалела, что не захватила перчатки.

— Холодрыга! — сказала Бриллиана и присвистнула. Мириам повернулась к ней и спросила:

— Куда?

— Туда.

Мириам, увязая в сугробах, заметила полузанесеные снегом следы. В ватном небе беспорядочно кружились огромные хлопья.

— Это и есть оранжерея? — спросила она, остановившись у двери в протяженной стене.

— Да. — Бриллиана открыла дверь и пропустила вперед Мириам. — Теперь сюда, — сказала она и повела Мириам к маячившей вдали серой стене, едва различимой за валившим снегом.

У подножия холмообразного строения была дверь. Бриллиана открыла её, выпустив жаркие клубы пара.

— С подогревом, — сказала она.

— С подогревом? — Мириам нырнула внутрь. — О-о!

Она оказалась в теплице, которая наверняка была одним из чудес Грюйнмаркта. Тонкие чугунные опоры тянулись на двадцать футов вверх, подпирая потолок, состоявший из пластин зеркального листового стекла, взятых в железные, слегка позеленевшие от мха рамы. Пахло цитрусами, что и неудивительно, ибо повсюду были грядки и грядки на которых росли деревья, причем немаленькие. Бриллиана вошла следом и закрыла за собой дверь.

— Да, ошеломляет! — сказала Мириам.

— Ошеломляет, правда? — спросила Бриллиана. — Это построил дед графа Хьорта. Каждую стеклянную пластину приходилось переносить между мирами; здесь и по сию пору не научились производить листы такого размера.